Нон Лон Дон

— Смог, — прошептал он, боязливо оглядываясь по сторонам. Потом откашлялся и торопливо пошел вперед.

10 Ракурс

— А что такое «смог», что вы имеете в виду, мистер Обадэй? — спросила Занна.

Но Обадэю, по всей видимости, до смерти не хотелось распространяться на эту тему. Из его путаных, отрывочных объяснений Занна с Дибой мало что поняли.

— Тише, прошу вас, тише… Нам лучше теперь помолчать об этом, — бормотал он. — Лучше вообще пока не касаться этого вопроса. Однажды вы уже имели несчастье столкнуться с ним. Но вы в силах нам помочь от него избавиться! Предсказители… — Тут он сделал паузу.

— Понятно, они все нам растолкуют, — закончила за него Диба. — Ну хорошо.

Она обменялась с Занной возмущенными взглядами. Было совершенно ясно, что от Обадэя никакого толку не добьешься, а тем более от Скула, который в своем скафандре говорить не мог, и вообще непонятно было, как он там дышал.

Идя по улице, девочки удивленно оглядывались на небольшие группы местных жителей, которые жадно читали граффити — надписи на стенах домов.

— Свежие новости, они всегда интересуют людей, — объяснил им Обадэй.

Большинство жителей выглядели вполне по-человечески (разве что одеты были непривычно пестро). Правда, пропорции отдельных частей их организмов смотрелись порой диковато. Например, выпученные, как пузыри, глаза. Но попадались и очень странные личности — с жабрами или хвостами самой разной длины и формы. Подруги изумленно проводили глазами важно прошагавший мимо куст ежевики, затянутый в костюм, над воротником которого торчал пучок колючих стеблей, украшенных листьями и черными ягодами.

Автомобилей не было вообще, зато было множество всяких других средств передвижения. Например, тележки с впряженными в них животными совершенно фантастического обличья. Но больше всего было транспортных средств, приводимых в движение с помощью педалей. Хотя на велосипеды они были мало похожи. Ну, например, экипаж, напоминающий огромные ходули, на которых сверху громоздились седоки, и передвигающийся странными прыжками. Или длинный транспорт из жести, похожий на сороконожку, где пассажиры восседали в передней части, а педали, которые крутил один из них располагались сзади. Один ездок проехал мимо в защитных очках на каком-то транспортном устройстве с девятью колесами.

— Дорогу! Дорогу! — вопил он во все горло. — Дорогу ан-тициклисту!

Порой на пути им попадались расположившиеся прямо на тротуарах кафе. В некоторых домах комнаты выходили прямо на улицу, и хорошо было видно, что они заставлены какими-то ветхими предметами весьма странного вида или не менее странным оборудованием.

— Тут много пустых домов, — заметила Занна.

— Что есть, го есть, что и говорить, — с готовностью отозвался Обадэй. — Впрочем, по большей части они вовсе не пустые, скорее пустующие. Доступ открыт для всякого. Для путешественников, для каких-нибудь компаний, для нищих. В общем, для временного пользования. Теперь мы находимся на проспекте, который называется Сбродвей. А это Скипидаровое шоссе. А там вон переулок Зубодробителей.

Но они шагали так быстро, что Занна с Дибой не успевали толком ничего разглядеть.

Дома в этом городе были построены, как и в Лондоне, большей частью из красного кирпича, но выглядели ветхими и какими-то, если можно так выразиться, худосочными. Вдобавок они были еще и какие-то изогнутые и скрюченные, словно стояли здесь так давно, что держаться вертикально им было не под силу, и не падали они лишь потому, что их подпирали соседи. Этажи в них тоже громоздились в диком беспорядке и под самыми невероятными углами один к другому. А черепичные крыши все как одна были сдвинуты набекрень, отчего большинство зданий имели вид совершенно разнузданный и лихой.

А кое-где место нормального дома занимало сооружение для жилья, которое домом назвать можно было с очень большой натяжкой.

Например, огромное дерево с толстенным стволом, в ветвях которого висела отдельно спальня, отдельно ванная комната и отдельно кухня, причем стенка каждого из этих помещений (включая и ванную), обращенная в сторону улицы, как правило, отсутствовала. И самое интересное: там действительно жили люди! Кто-то умывался и чистил зубы, а кто вытряхивал прямо над улицей пыльное одеяло.

Или, скажем, такое архитектурное сооружение: гигантский, вырубленный из монолитного камня, крепко сжатый кулак, в пальцах которого, между костяшками, сверкали застекленные окна. Или здание в форме громадного черепашьего панциря: в отверстии, где должна располагаться шея, была устроена дверь, а из спины, украшенной черепашьим узором, торчала печная труба.

Один раз девочки даже остановились, с любопытством разглядывая один дом. Стены его были почему-то выпуклыми, словно кто-то пытался надуть его изнутри. И сложены они были из камней и кирпичей самого разного размера, цвета и формы и смотрелись как лоскутное одеяло.

— О боже, — прошептала Диба, — да оно же построено из старого хлама!