Нона

На суде один из водителей сказал, что я был как дикий зверь. И это действительно так. Я почти ничего не помню об этом, но, по-моему, я рычал и кидался на него, как бешеная собака.

Я оседлал его, схватил двумя руками его сальные волосы и принялся тереть его лицом о щебень. В монохромном свете фонаря его кровь казалась черной, как кровь жука.

«Господи, прекрати это!» — заверещал кто-то.

Чьи-то руки схватили меня за плечи и оттащили меня в сторону. Я увидел лица и стал наносить удары.

Водитель пытался уползти. Его лицо было сплошным кровавым фаршем с выпученными глазами. Отбиваясь от остальных, я стал бить его ногами, хрюкая от удовольствия всякий раз, когда мой удар достигал цели.

Он уже был не в силах сопротивляться. Он только пытался убраться подальше. Каждый раз, когда я заносил ногу для удара, он зажмуривал глаза, как черепаха, и замирал. Потом он снова начинал ползти. Выглядел он очень глупо. Я решил, что убью его. Я собирался забить его ногами до смерти. А потом убить всех остальных. Всех, кроме Ноны.

Я ударил его еще раз, и он упал на спину и изумленно посмотрел на меня.

«Дядя», — заквакал он. «Дядя. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста…»

Я наклонился над ним, чувствуя, как щебень впивается мне в колени сквозь тонкие джинсы.

«Вот ты где, красавчик», — прошептал я. «А вот и твой дядя».

И я вцепился ему в глотку.

Трое из них одновременно набросились на меня и отшвырнули меня от него. Я поднялся, все еще усмехаясь, и пошел на них. Они попятились, трое здоровенных мужиков, испуганных до потери сознания.

И тут словно раздался щелчок.

Раздался щелчок, и это был снова я. Я стоял на стоянке и тяжело дышал, ощущая тошноту и страх.

Я обернулся и посмотрел в сторону столовой. Девушка стояла там, ее прекрасное лицо сияло от торжества. Она подняла кулак в приветственном жесте, точно так же, как чернокожие парни на Олимпийских играх в то время.

Я опять повернулся к лежащему на земле человеку. Он все еще пытался уползти, и когда я приблизился, глаза его завертелись от ужаса.

«Не прикасайся к нему!» — завопил один из его дружков.

Я посмотрел на них в смущении. «Извините меня… Я не хотел… не хотел избить его так сильно. Позвольте мне помочь ему…»

«А сейчас ты уберешься отсюда», — сказал повар. Он стоял рядом с Ноной на последней ступеньке крыльца столовой и сжимал покрытый жиром шпатель в руке. «Я вызываю полицию».

«Эй, парень, но ведь он первый полез! Он…»

«Заткнись, ты, вшивый пидор», — сказал он, подаваясь назад. «Я знаю одно: ты чуть не убил этого парня. И я вызываю полицию!» Он бросился внутрь.

«О'кей», — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. «О'кей, все в порядке, О'кей».

Я оставил в столовой свои кожаные перчатки, но мысль вернуться и забрать их не показалась мне слишком удачной. Я засунул руки в карманы и отправился назад на заставу.

Я прикинул свои шансы поймать машину, прежде чем меня арестуют полицейские. По моим расчетам, они составляли примерно один к десяти. Уши снова замерзали. Меня тошнило. Ну и ночка.

«Подождите! Эй, подождите!»

Я обернулся. Это была она. Она бежала за мной, и волосы развевались у нее за спиной.

«Вы были великолепны!» — сказала она. «Великолепны!»

«Я сильно избил его», — сказал я тупо. «Никогда в жизни я не совершал ничего похожего».

«Я хотела бы, чтоб вы убили его!»

Я удивленно посмотрел на нее.

«Слышали бы вы, что они говорили обо мне перед тем, как вы вошли. Смеялись надо мной громко, развязно, нагло хо-хо-хо, посмотрите на эту девушку, что это она гуляет так поздно? Куда едешь, красотка? Тебя подвезти? Я тебя подвезу, если дашь на себе покататься. Черт!»

Она оглянулась через плечо, словно желая убить их внезапной молнией, исходящей из ее черных глаз. Затем она вновь повернулась ко мне, и вновь мне показалось, что кто-то включил фонарь у меня в голове. «Меня зовут Нона. Я поеду с тобой».

«Куда? В тюрьму?» — я вцепился в волосы обеими руками. «Первый же парень, который согласится подвезти нас, вполне может оказаться переодетым полицейским. Этот повар знал, что говорит».

«Я буду голосовать. А ты встанешь за мной. Они остановятся, увидев меня. Они всегда останавливаются, когда видят хорошенькую девушку».

Трудно было возразить ей что-нибудь по этому поводу, да у меня и не было никакого желания. Любовь с первого взгляда? Может быть, и нет. Но что-то такое было. Вы можете понять, о чем я?

«Вот», — сказала она. «Ты забыл это». Она протянула мне перчатки.

Она не заходила внутрь, а это значило, что она взяла их с самого начала. Она знала заранее, что поедет со мной. Мне стало жутко. Я надел перчатки, и мы отправились вместе на границу штата.