Нона из Девятого дома

– Я тебе не приказываю, – пояснила Ценой страданий, – я говорю, что мне отдали приказ о выступлении, а Эйм говорит, что хочет наблюдать за операцией из безопасного места, в сопровождении телохранителя. Ты единственный телохранитель в строю, потому что крыло Мерва в настоящий момент сильно страдает из-за нас.

– Я не собираюсь приближаться к этой херне.

– Ты уже видела ликтора, – сказала Ценой страданий.

– Я не про ликтора.

– Это просто труп.

– Почему мне кажется, что в этом как-то замешана ты?

– Ты опасно нарушаешь субординацию.

– Командир, моя задница и без того обречена, если совет узнает, что я вытворяла вчера. Я записалась в Ктесифон еще в детстве. Я с тобой. Но Посланнику не следует находиться рядом с…

– У них может быть рабочий шаттл, Страсти. Так что тихо, пожалуйста.

Страсти затихла.

– Гект. Ты говоришь, что тебе нужен только шанс… элемент неожиданности… чтобы вывести ликтора из строя.

– По всей вероятности, не навсегда, – ответила Камилла.

– Если не навсегда, то что произойдет после этого?

– Мы действуем вслепую.

– Вывести ликтора из строя на время – это больше, чем когда-либо удавалось любому из нас… Почти любому из нас, – поправилась Ценой страданий. Громко, прерывисто вздохнула: – Если ключ будет в надежном месте, мне может сойти с рук все что угодно. Простое прикосновение, ты уверена?

– Да.

– Удобно, – заметила Страсти не очень приятным голосом.

– Я не стану отдавать вам честь, – сказала Ценой страданий, – это слишком много. Но если вы это сделаете… я отдам вам честь, я отдам вам свои собственные медали. Вперед, в небо, ячейка Трои.

И вот они оказались в грузовике – в том же большом грузовике, который подвозил Табаско и Нону, с решеткой. Кэм и Нона сели сзади, Страсти – впереди, и Нона с удивлением увидела Ангела – Эйм – на пассажирском сиденье, хотя знала, что та должна пойти. Странно было видеть, как она смотрит назад сквозь сетку и выглядит так же, как и всегда, как будто собирается попросить у Ноны чашку кофе.

– Где Лапша? – выпалила Нона.

– Под ногами, бедняжка. – Ангел кашлянула и добавила: – Красивая стрижка, Нона.

– Нет, – возразила Нона то ли гневно, то ли застенчиво. Она не совсем понимала, как вести себя с Ангелом. – Мне нравились косички, а теперь голове странно.

– Зато причесываться легко.

– Без имен, – велела Камилла, – Нонагесимус нужно сосредоточиться.

Нона попыталась сделать вид, что способна сосредоточиться, и уставилась в окно. Сердце колотилось, ладони вспотели. Дело было даже не в том, что она нервничала, нет. С тех пор как она оправилась от последней истерики, ее тело играло с ней в странные игры. Она чувствовала себя воздушным шариком на веревке, к концу которой привязана гиря – шарик дергался, гиря тянула ее вниз. Она была и воздушным шаром, и веревкой, а вот насчет гири сильно сомневалась. Смотреть было довольно сложно, она не хотела слишком много моргать на случай, если линзы опять вывалятся, так что дома за окном слились в одно большое пятно, а люди казались ярко раскрашенными нарисованными человечками. Люди с руками в карманах стояли на углах, люди гуляли, люди стояли толпами, люди поправляли перевернутые мусорные баки, как будто ничего не произошло, как будто вся ее жизнь и правда была всего лишь воздушным шариком.

Страсти водила «по науке», то есть постоянно сигналила и время от времени заезжала на тротуар, пока Камилла не велела ей:

– Тормози. Дальше пойдем пешком.

– Вас подстрелят.

– Нам не привыкать.

– Зомби, ты нас предашь, ты все испортишь, и мы взорвем эти сраные казармы, – сказала Страсти.

– Очень надеюсь, – ответила Камилла.

– Неужели все будет так просто? – тихо спросила Ангел.

– Да, – сказала Камилла.

Грузовик остановился. Страсти выскочила и открыла большую боковую дверь. Нона вдохнула приятный запах свежего воздуха и горящего пластика. На улице, на ступеньках, в домах толпились люди, подозрительно смотрели на них, но никто ничего не сказал и не сделал. Страсти сделала свирепое солдатское лицо и с ненавистью посмотрела на Камиллу и Нону своими красивыми глазами.

– Шансы? – коротко спросила она у Камиллы.

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Что произойдет в плохом случае?

– Я умру.

Камилла отстегнула Нону, и Нона вместе с Камиллой выбрались под голубое небо. Своими новыми белыми глазами Нона видела мир словно бы в тумане. Камилла помогла ей встать, а потом подошла к багажнику и подождала, пока Страсти откроет его. Нона с удивлением увидела, что багажник заставлен коробками из дома, из шкафа с фальшивой доской. Камилла достала из коробки ремень, который затянула вокруг талии. Сбоку прикрепила к нему крючок. К этому крючку она благоговейно привесила длинные простые черные ножны, затем короткие простые черные ножны, взвесила их в руках и вздохнула – правда вздохнула! – как будто собиралась лечь в горячую ванну.

Наконец Камилла залезла в карман, достала солнцезащитные очки и надела их на нос.

– Эта ваша одержимость мечами, – поморщилась Страсти.