Нона из Девятого дома

– Даже если мы получим работающий шаттл, что дальше?

– Установка Шестого дома, – сказала Камилла, а Паламед закончил:

– Мы воссоединимся с Шестым домом… выведем некромантов из этой системы и ее влияния. Найдем способ выманить Зверя Воскрешения прочь с этой планеты, чтобы дать населению передышку и защитить его куда вернее армии Домов… мы вылечим Нону, остановим войну, подпишем мирный договор, отправимся в Девятый дом и начнем настоящую битву.

Нона обнаружила, что все взгляды обращены на нее. Она оглянулась на случай, если все смотрели на кого-то у нее за спиной, но тут была только она. Она не знала, что такое Девятый дом. Ни у кого из ее знакомых не было больше одного дома. У Чести вряд ли была хотя бы четверть дома. Она не знала, что такое Девятый дом, но ее зубы стучали, совершенно независимо от нее, и она очень сильно сжала челюсти. Это заставило всех отвернуться, и она обиделась, потому что их лица выражали чистую жалость.

Паламед начал переворачивать труп обратно на спину – Камилла попыталась подойти и помочь, но он прогнал ее. Перевернутый труп лежал, неуклюже раскинув руки. Одежда и рапира пришли в полный беспорядок. Паламед сказал с явным удовлетворением:

– Ну что же. Это будет первый барьер, который не позволит ей совершить перемещение. А теперь, Кэм, дай мне шприц.

Камилла поискала в аптечке, которую принесла Корона, достала большую иглу и сняла с нее пленку.

– Секстус, не думай, что я об этом не подумала, – сказала Пирра, – если бы образца крови было достаточно, я бы первая с этого начала. Харрохак Нонагесимус не сможет откатить этот гребаный камень в сторону, если кровь не будет совершенно свежей.

– Никогда не знаешь, – спокойно сказал Паламед, – ты посмотри на нее. Ровные цвета, никаких следов обезвоживания или воздействия гравитации на внутренние органы. Раны выглядят чистыми и обработанными. Я, вероятно, смогу получить приличный образец.

– Даже если кровь сохранится вне тела, нам придется забрать ее с собой на всякий случай.

– Если она сохранится вне тела, это даст нам интересную пищу для размышлений. Я собираюсь проколоть бедренную фасцию.

Камилла сунула ему ножницы, и он сделал короткий разрез в мягких кожаных штанах трупа. Потом ощупал кожу пальцами, приставил к ней иглу – и тут рука трупа рванулась вперед и обвилась вокруг его запястья, прежде чем кто-либо сумел помешать. Нона заметила, что один из рукавов трупа закатан, а на запястье висит забавный толстый браслет: плетеный шнур из нескольких разных цветов, ни один из которых не подходил к другим.

– Во-первых, это не сработает. Во-вторых, я ненавижу иглы, – сказал труп, – в‐третьих, чувак, если ты так снимаешь с дамы штаны, неудивительно, что я увела твою девушку.

Паламед откинулся назад.

– Не мою. В отличие от некоторых из присутствующих, я никогда не находил ничего привлекательного в злобных пумах, – сухо сказал он. – Доброе утро, Гидеон.

25

Пирра быстро щелкнула затвором. Она ни в кого не целилась, но пистолет держала в руках, и руки эти напряглись.

– Секст, назад, – велела она.

– Кто это? – спросил труп, не отпуская запястья Паламеда. – Ого, какие люди. Это ты хвасталась, что уделала мою мамулю?

– Любой, кто уделал бы твою мамулю, не преминул бы этим похвастаться.

– Девятая? – нервно спросила Корона.

Пирра проигнорировала ее:

– Он вернул тебя обратно. Он сделал из тебя призрака.

– Ага, – согласилась девушка.

– Но это невозможно. Он не сумел бы отделить тебя. Твоей девушке не удалось полное слияние, но то, что она взяла от тебя, даже Джон не смог бы вернуть. И… он вернул тебя не полностью? Вернул такой?

– Секстус, если ты не уберешь эту иглу, я сломаю гребаную руку Набериус, – раздраженно сказал труп.

– Я не могу, – сказал Паламед. – Ты все еще держишь меня за запястье.

– Ой. Ага. Если я отпущу твое запястье, не надо меня тыкать и убегать, окей?

– А как, по-твоему, берут образцы крови?

– Пожалуйста, – сказала Корона, – я ничего не понимаю. Ты… правда Девятая? Гидеон из Девятого дома? Ты… жива?

Труп отпустил запястье Паламеда. Паламед убрал руку со шприцем и сел на пятки. Мертвая девушка села, затем оперлась рукой об пол и с удивительной легкостью поднялась на ноги. Отряхнула штаны.

Нону потрясло не то, что труп пошевелился. А то, как он шевелился. Нона не могла перестать смотреть. Она никогда раньше не видела, чтобы кто-то так двигался.

– Нет и нет, – сказала девушка, – я принцесса Кириона Гайя из Первого дома, Ее Божественное Высочество, первый лейтенант Когорты, хранитель жизни Императора – просто почетный титул, но кого это волнует – наследница божественного Императора, первая из Принцев Башни. И я мертвее мертвого.

– Джон, ты сумасшедший мудак, – тихо сказала Пирра, не опуская пистолет.

– Наследница божественного Императора? – спросила Корона.

– Кириона? – спросила Камилла.