Нона из Девятого дома

Нона прыгнула с разбега, когда грузовик завернул за очередной угол, рассчитала неверно, отскочила от стены здания, как мяч, рухнула перед капитаном и сбила ее с ног, и они обе упали. Нона посмотрела на лицо капитана, на закрытые глаза – лицо казалось очень усталым, но не мертвым, и чуть меньше походило на дольку фрукта, из которого кто-то высосал весь сок.

Нона лежала на спине на натянутом брезенте, и губы Ноны произносили:

– Просто подожди. Просто помоги мне… помоги мне сделать это. Я изменюсь… скоро.

Большие темные пятна все еще кружились в небе, очень тихо на вид, хотя о крыши то и дело что-то громко стучало. Нона наблюдала за ними в тревоге – они закрыли все небо, – но, кажется, их становилось меньше?

Они падали реже?

Нона смотрела в небо. Она почувствовала движение рядом с собой. Капитан смотрела на нее открытыми глазами – нормальными глазами: белки покрыты маленькими красными пятнами там, где лопнули сосуды, радужная оболочка темно-коричневая, обведенная черным кольцом. Одной рукой капитан держалась за шею сзади, как будто там что-то болело.

– Харрохак? – с сомнением спросила капитан.

Нона посмотрела на небо. Она очень устала – или усталость происходила с ней. Чудовищной силы изнеможение поселилось где-то пониже шеи. Трудно было понять, как теперь функционирует тело. Ей пришлось сознательно думать о разных частях тела, чтобы что-то почувствовать.

Она закрыла глаза.

– Нет, – наконец призналась она. – И никогда ею не была.

Иоанн 1:20

Во сне они прорвались через то, что он назвал зоной ресепшена, и вышли в ряд длинных коридоров. Вдоль стен кучами валялись принесенные водой обломки мебели и мусор – и кости, но кости оседали довольно далеко от места, где упали изначально. Кости, целые тела и обрывки тел. Он останавливался рядом с кучами и говорил: «Сраные баррикады» – и гладил края столов и сломанных стульев. Везде виднелись черные жженые пятна, из стен торчали осколки металла и костей. Щербины. Маленькие круглые дыры. По коридору с трудом можно было идти.

Через некоторое время он остановился, и некоторые кости поднялись. Они собрались в сырые неопрятные кучи. Из стен воды вылетали осколки, снова становились идеально белыми и мягко светились в темноте, соединялись в скелеты. Скелеты пробрались мимо него и нее и начали расчищать путь. Довольно медленно, но его это не волновало.

Он сказал: «Мы больше не могли даже приблизиться к политикам, физически или онлайн. Но парня, которым я управлял, еще приглашали везде, так что я тоже пролез. Он был моими глазами и ушами. Никто в тот момент не оспаривал план со сверхсветовыми кораблями, первая волна была на месте и готовилась к финальным международным инспекциям. Они все спорили о нас. Как с нами бороться. Кто должен иметь дело с нами. Мне всегда казалось забавным, что именно я заставляю произносить речи о том, что, по мнению правительства, меня необходимо привлечь к ответственности. Я не возражал».

Он сказал: «Что меня волновало, так это состояние первой волны чертовых кораблей. Я видел результаты проверок, я видел вопросы о логистике второй волны, о том, кто непосредственно поведет корабли отсюда. Все это не выдерживало никакой критики. В своей штаб-квартире мы воображали, что худшее, что придет им в голову, – это выстроить очередную систему с возможностью купить себе привилегии, отправить богатеньких сучек первым рейсом и оставить остальных для второй волны. Ну третьей. Невозможно, чтобы я был таким наивным. Однажды вечером ко мне пришла М, и она выглядела так, будто увидела привидение. Братишка А и ее монахиня были одержимы банковскими операциями и активами, постоянно проверяли все ведомости и расчеты. М сказала: “Я поняла, что они делают. Вычислила их план. Я думала, они просто хотят заставить людей платить за проход без очереди, но очереди не существует”.

Она сказала: “Джон, второй волны не будет. Третьей тем более. Они убегают. Триллионеры все обратили в материальное. Половина пассажиров в списках вымышлена, это не реальные люди. Они натянули всех, даже правительства. Будет один-единственный корабль для чиновников, которые воображают, что направляются на Тау Кита в первой волне, а все остальные тут из корпораций, или купили билет, или приносят пользу. Они оставляют нас умирать”.

Мне пришлось заставить ее подышать в пакетик, потому что она ненавидела, когда я пытался лечить ее приступы паники с помощью некромантии. Когда она снова смогла говорить, я спросил, уверена ли она.

Она сказала: “Джон, они убегают”.

И я сказал: “Нет, пока я способен дышать”».

К этому моменту скелеты кое-как разгребли проход от мусора, и они смогли пройти. Коридор упирался в очередной закопченный завал, который не стал приятнее, проведя несколько недель под водой. Везде лежали трупы – некоторые еще с мясом на костях, – обломки мебели и большой треснутый стол со множеством дырок.

Он сказал: «Не повезло этой кухне».