Нона из Девятого дома

По крайней мере, выстрелов не было. Кое-где начинались драки, но большая часть плеч, видных Ноне, тяжело согнулась. Она посмотрела на Табаско и нервно дернула локтем. Табаско, похоже, не собиралась двигаться. Нона прошептала:

– Что дальше?

Табаско посмотрел на Нону. Ее зрачки стали маленькими и темными.

– Они не люди, Нона, – сказала она. – Они не люди.

– Ну, они странные…

– Потому что они ненастоящие, – сказала Табаско.

Ее губы стали влажными. Нона вдруг поняла, что Табаско ужасно боится, что страх, который она так долго отвергала, заполнил ее целиком. Нона подумала о своих припадках и, воодушевленная мужеством, которое позволило ей прийти сюда, потянулась, чтобы схватить Табаско за свободное запястье.

– Послушай меня, – скомандовала она, – я помощница вашей учительницы. Дыши. Когда я сжимаю руку, вдыхай, когда отпускаю, выдыхай. Вдох через нос, выдох через рот. Не так быстро. Гипервентиляция нам не нужна. – Она почувствовала, что говорит так же, как Камилла.

Табаско послушалась. Она сделала пять вдохов – пять выдохов, а ужасная сирена все ревела, и толпа дергалась и бегала под ними. Лицо ее все еще выглядело странным и застывшим, как будто ее могло стошнить. Нона поняла, что, хотя Табаско ее лидер, ей придется помочь. В конце концов, это ей почти девятнадцать. Она поползла вниз по столбу, как гусеница. Долгая карьера червя-инвалида подсказала ей необходимые движения. Коснувшись ногами земли, чувствуя постоянные толчки чужих плеч и локтей, она крикнула:

– Спускайся, давай.

Табаско слезла. Нона взяла ее за руку, и они нырнули в толпу. Она смотрела поверх голов и отчаянно думала, что знает, где толпа плотнее всего. В этот момент она была очень рада, что знает законы движения. Она затащила себя и Табаско в людское течение и принялась выбираться туда, откуда они пришли, потом вдруг передумала, присоединилась к идущим на восток и громко сказала:

– Мою сестру сейчас стошнит!

Это дало им немного пространства – достаточно, чтобы пройти. Толпа растянулась до дальней улицы. Нона почувствовала запах дыма – старые очистные сооружения все еще тлели. Они едва успели встроиться в людскую артерию, текущую вверх по улице, когда в толпе позади раздался выстрел. Все закричали и задергались, а потом побежали.

Услышав пулю, Табаско словно бы ожила – она потащила Нону в крошечный переулок, подальше от давки.

– Бежим! – сказала она.

Нона, радуясь ее возвращению, с благодарностью отдала инициативу. Им пришлось карабкаться по горе протекающих мешков для мусора, а Нона ужасно порезалась о зазубренную старую банку. Она зашипела от боли и тут же сунула руку в карман, чтобы скрыть это. Шум стал ужасным: сирена, крики, грохот грузовиков. Они лезли через заборы, режа руки проводами, скользили и падали, забегали в полуразрушенные здания. Казалось, шум постоянно оставался у них за спиной, и уйти от него было некуда.

– Нона! – крикнул кто-то. – Нона! Табаско! Девочки!

Голос слышался из грузовика с решеткой. Грузовик стоял на тротуаре, и ему отчаянно сигналили. На пассажирском сиденье сидела Ангел. Она опустила окно и изогнулась, чтобы открыть заднюю дверь.

– Залезайте! – заорала она.

Табаско и Нону не пришлось просить дважды. Они бросились к грузовику, забрались на жесткое, в дырах заднее сиденье и закрыли за собой дверь, тяжело дыша. Под ногами у них лежала Лапша, которая из-за шума и суеты выглядела зловеще.

Ангел велела кому-то:

– Поезжай.

Их отделяла от пассажирского сиденья тонкая черная сетка, но Ангел ее отвела, чтобы посмотреть на них.

– Вы не ранены? – резко спросила она.

– Нона порезалась, – сказала Табаско, сама грязная и окровавленная.

– Нет, не порезалась, – быстро сказала Нона. – Мне показалось.

– Ты вся в крови.

– Все хорошо. Хорошо.

Ангел, убедившись, что ни у одной из девушек не течет кровь, велела:

– Пристегнитесь. Вы обе заслуживаете, чтобы вас избили до синяков. Кевин был в истерике.

– Откуда вы узнали, где мы? – спросила Нона, сражаясь с ремнем безопасности.

– Я же не дура. Я последние полчаса катаюсь вокруг школы и жду, пока вы покажетесь.

Нону поразило и то, что они с Табаско добрались до самой школы, и то, что они не забежали дальше. Они бежали целую вечность.

– А где остальные? – спросила Табаско.

– В безопасности. Как только я узнала, что вы двое сбежали, я решила вытащить остальных на случай, если у них возникнет та же идея. Давай налево, – сказала Ангел невидимому водителю. – Ради бога, не езди по трассе, там все водят как психи. Не заправляйся там, где гражданские. И не тарань никого задним ходом.

– Кто вообще за рулем? – спросил водитель. У него был низкий грубый голос и удивительно хороший выговор на языке Домов.

– Ты, так что следи, чтобы на этой машине можно было доехать до цели. – Ангел повернулась к девочкам, придав лицу выражение сурового учительского неодобрения. Нона съежилась.

– Табаско, я отвезу тебя в приют.

– Никакого приюта. Я буду жить с Чести, – отстраненно сказала Табаско.

– Ну да, конечно. Я сама подвезла Чести. Ты знаешь, где он живет, и ты обязательно вернешься во все это.

– Никакого приюта. Они автократы.