Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

— Мне нравится твоя мысль, Леви. Вот что, мальчик, подойди — я, как видишь, этой возможности лишён.

Передёрнув плечами, Нетус приблизился к ледяному пьедесталу Герцога, в пальцах которого уже трепетала, будто живая, прядь серебристых волос.

— Полагаю, ты знаешь, как это работает.

Зачарованно глядя на собственное запястье, Бельторн кивнул.

— Ну, пользуйся. Тебе это понадобится, когда будешь говорить с Марбасом. Знаешь, — Кроцелл постучал костяшками пальцев по льду и безнадёжно вздохнул, — я рад, что Леви может на тебя положиться. Мы, обитатели земли снов, обладаем гораздо меньшей властью, чем думают маги.

— Благодарю за доверие, милорд.

Когда Нетус поравнялся с Леви, его щёки горели, а глаза метали молнии. Послушница невольно залюбовалась очередным проявлением его эмоций: эти мелодии можно было слушать вечно…

Если только у них будет эта вечность.

Глава сорок первая. 27 октября 1985 года, 21:15, час Меркурия

«Сэр Файндрекс умер, чтобы жили вы».

Голос Тансерда эхом отдавался в моих ушах. Иногда мне казалось, что Второй Октинимос стоит за моей спиной и повторяет эти слова на разные лады — то насмешливо, то умоляюще, то злобно.

«Ты вынудил меня убить тебя и тем самым подвёл сэра Вайна, ничтожество».

«Пожалуйста, исчезни. Не заставляй меня совершать ещё одно убийство».

«Чем ты, крысёныш, вообще заслужил такую жертву?!»

А мой чердак здорово покосился. Напиться бы… Жаль, в ближайшее время шанса не предвидится — кажется, год жизни сейчас сменял бы на сутки пьяного забытья. Любопытно, думал ли Тансерд что-то из этого на самом деле, или я просто галлюцинирую всякой чушью?

Вечер был промозглым, от близкой реки несло сыростью. Третья годовщина смерти сэра Файндрекса — та же ночь, беременная бурей, то же самое чувство тяжёлой усталости, что и тогда.

За моей спиной стукнула дверь трейлера.

— Эй, ты там не мёрзнешь?

Я оглянулся на Терри, и мне захотелось задать ему тот же вопрос. Мои куртка и свитер грели, безусловно, лучше, чем его неизменная жилетка на голое тело.

— Нет, всё в порядке.

— Ты уверен?

— Вполне. А что такое?

Почесав затылок, Макферсон продемонстрировал полупустую пачку сигарет.

— Как тебе сказать. Вот эта хрень на столе валяется вторые сутки, а ты о ней и не вспоминаешь, хотя обычно по две такие выкуриваешь. Поэтому и спрашиваю.

При мысли о табаке на меня снова накатила тошнота — вроде той, которой я мучился после беседы с Ипос. Эй, а эта дамочка, часом, не подправила мои привычки?.. Что там говорит Соломонова Правда о самовольном вмешательстве Герцогов в жизнь смертных?

Хотя в последнее время мне стало казаться, что до этого закона никому нет дела.

— Пусть ещё полежит. — Я пожал плечами. — Убери куда-нибудь, если мешает.

— Как скажешь. И давай-ка внутрь, у тебя же вроде нет времени на простуды?

Нет времени, нет времени… Ещё один мучительный рефрен. Ни единой лишней секунды. Почему я сижу здесь, прямо на ветру, боясь шелохнуться?

— Чуть позже, Терри. Я пока занят. Э… думаю. Не беспокойся, серьёзно.

— Окей.

Ну же, ведь у тебя есть всё, что нужно…

Печать Марбаса холодит пальцы. Медный шестигранник, который чудом оказался у меня — вместо того, чтобы покоиться в опутанном чарами сейфе Тансерда. Я даже не до конца понимаю, за какие заслуги он мне достался — факты свалены в пёструю кучку на самом дне черепа, логические связи мертвы, и происходящее кажется дурным сном.

Руки дрожат, как у пьяницы. Лицо, так и оставшееся наполовину парализованным после схватки со Вторым Октинимосом, мерзко ноет. Что скажет Леви, когда увидит меня в реальном мире? Оттолкнёт ли её эта застывшая ухмылка психопата?

Соберись, идиот. Ты никогда этого не узнаешь, если сейчас не возьмёшь себя в руки!

Господи, снова швырять собственные мозги в кипяток, снова делить сознание с сущностью, которая и считает тебя чем-то вроде насекомого, хоть и не признаётся.

— Терри! — крикнул я и сам удивился своей охриплости.

— А? — послышалось со стороны трейлера.

— Окажи услугу, выгляни через час. Если буду валяться без признаков жизни, втащи меня, пожалуйста, в тепло — я там оклемаюсь.

— Хм. Ладно. Только не делай глупостей.

Я кивнул, не оборачиваясь. Макферсон задумчиво поскрипел дверью и добавил:

— Ну, если можешь.

Мир затих и как будто замер. Только ветер болезненно постанывал в верхушках деревьев. Я тупо пялился в глухое, беспросветно чёрное небо, и мне казалось, что ещё немного — и оно надвинется совсем близко, протяни руку — и сможешь постучать.

Печать толкнулась в ладонь, словно напоминая о себе.

Только шаг, один маленький шажок, и ты узнаешь всё, что хотел. Правда, чистая от домыслов, тайны, препарированные под микроскопом — ты дорого заплатил за них, и ты их получишь.

Чёрт, это точно мои мысли?..

Не желая поддаваться унынию и мутной сонливости, я набрал полные лёгкие осеннего воздуха и задержал дыхание, позволяя чувству отрезвляющей прохлады заполнить себя от головы до самых пяток. Ни одна звезда так и не выглянула, чтобы подбодрить меня. Добрых знаков я сегодня не дождусь.