Ноосфера

К нему тихо подошла-подплыла Алания, неизвестно откуда взявшаяся. Здесь, в мире белизны, она, бесцветная, выглядела невероятно органично. Будто этот мир создан для таких, как она. Она была кем-то, в отличие от него.

Алания улыбнулась своей красивой широкой улыбкой, и Алекс ощутил, как его сердце забилось быстрее. Сердце — оно у него было. Мягко коснулась плеча, и он почувствовал это касание. Сделал вдох. Шаг. Его тело вернулось к нему. Она поделилась с ним бытием, облекла его пустоту в форму, позволила занять ему место в этом мире.

Он протянул к ней руку, но она лишь усмехнулась и отпрянула. А в следующее мгновение Алания пропала, оставив его одного. Окружающая белизна пошла рябью. С глухим треском сквозь пол вырастали здания и деревья, пробивались сквозь потолок, под ногами прошла дрожь, сбив Алекса с ног. Он зажмурился, боясь открыть глаза, слышал, как мир вокруг рушится. Внутри — лишь всепоглощающий страх, который не давал пошевелиться. Все стихло.

Он открыл глаза, когда резкая тишина сменилась гулом и шумом машин. Сощурился от ярких солнечных лучей, которые отбрасывали блики от стекол высоток. Огляделся: люди спешат, идут куда-то бесконечным муравьиным потоком, уткнувшись в экраны браслетов на запястьях. Поднял свою руку — женскую, — на которой был точно такой же браслет. Он перемигивался всплывающими уведомлениями.

— Селения, — раздалось за спиной, — Селения, зову тебя с другого конца улицы, ты чего застыла?

Девушка поравнялась, окинула с ног до головы удивленным взглядом, сморщила курносый нос, усыпанный веснушками. Каштановые волосы растрепаны, несколько прядей прилипли к потному лбу — бежала?

— Выглядишь жутко, — она тихо рассмеялась. Лили — всплыло в голове ее имя.

— Ты не лучше, — мягкий женский голос, слова, которые были сказаны им, но не им. Селенией.

— Ты уже проголосовала сегодня? — Лили подхватила Селению под локоть и повела дальше по улице. — Ох, сегодня целых три голосования! Ты какой срок выбрала для Фриды Гудвил?

— Я не голосовала. Уже второй день не могу найти времени…

— Сдурела? — Лили аж остановилась, чтобы бросить на нее укоризненный взгляд, — Сель, ты что, нельзя не голосовать! Три дня и получишь предупреждение. А повторно уже предупреждать не станут, у меня так знакомый…

— Ладно, Лили, — сдалась Селения, — ты за что голоса отдала?

— Ну, я выбрала облагородить парковую зону, на должность советника выбрала Патрицию Борд, а срок для Фриды — три года.

Селения открыла оповещения на браслете, поставила галочки там же, где и Лили. Остановилась на Фриде Гудвил, задумалась. «Фрида Гудвил, гражданка Поляриса, обвиняется в нарушении режима. Уклонение от коллективного принятия решений в течение десяти дней по причине: утеря браслета».

— Так она же не виновна, — Селения нахмурилась, посмотрев на подругу, — как бы она голосовала, если браслета нет?

— На его восстановление уходит не больше трех дней! — Лили тряхнула волосами. — Я знаю, потому что сама как-то потеряла.

Селения поморщилась и поставила галочку напротив строки «Срок исправительных работ — 1 год» — самый малый, который предлагался к выбору. Поморщилась еще раз, когда увидела результаты предварительного голосования, в которых побеждал вариант на три года.

— Видишь, что может быть, если вовремя не принимать коллективных решений? — Назидательно сказала Лили.

— У меня мама в больнице, — попыталась оправдаться Селения, — у меня правда не было времени.

— Какой ужас! — Глаза Лили округлились. — А что случилось? Ей выделят средства из общего бюджета?

— Инсульт, — выдохнула Сель, — не выделят. А у меня самой нет средств на реабилитацию. Вот и мотаюсь, беру смены вне графика.

Лили полезла в браслет, что-то сосредоточенно искала, читала, сведя брови к переносице.

— Илона Бронкс, — пробормотала себе под нос Лили, — род деятельности — учитель, стаж работы — семнадцать лет, особые заслуги перед обществом отсутствуют.

— Если бы было двадцать лет, присвоили бы заслугу в воспитании юного поколения граждан Поляриса. А так, — Селения грустно усмехнулась, — никаких заслуг. Всего три года, Лили. Не хватило всего трех лет!

Лили посмотрела на нее сочувственно, сведя брови к переносице, но не нашлась, что ответить. В молчании они дошли до их любимого кафе, где подавали лучшие блинчики с мороженым. Кто бы сомневался, что Лили приведет ее именно сюда.

— Идем, блинчик с лимонным пломбиром поднимет тебе настроение, — Лили слабо улыбнулась, — я угощаю.

Селения поплелась за подругой, села за их столик у окна, откуда можно было наблюдать за прохожими… темнота.

— Просыпается, — сухой женский голос прозвучал где-то рядом, — доктор Агатов, а нужно… — голос стал удаляться.

Алекс открыл глаза. Потолки и стены давили своей белизной. Он вздохнул, сел, поморщившись. Запах кожи и дерева с нотками цитруса.

— Как твое самочувствие? — Агатов бодро прошагал к кровати, сел на стул напротив Алекса, — что снилось? Так, давай это снимем, а потом запишешь.

Он сунул ему в руки белую папку, принялся снимать датчики. Алекс пытался прогнать остатки сна — слишком реального, чтобы быть просто сном.