Нора

Каникулы жизни… а что, если они и правда никогда не закончатся? Нет, так нельзя. Муж работает до ночи, пока я веду дома каникулярную жизнь. Мне надо что-то делать, даже если это не будет работой, надо чем-то себя занять. Я с каждым днем ощущала себя все более тяжелой, хотя в весе не прибавляла, а даже наоборот. Я с трудом передвигалась. Я чувствовала, будто каждая мышца, каждый сустав, каждая клетка моего организма застопорились, будто внутри меня все слиплось. Выходило, что во всем виновато мое тело, что от меня самой ничего не зависит, — прекрасная отговорка! Но было очевидно, что моя лень — это исключительно моя вина. И было очевидно: в какой-то момент муж, свекровь, дедушка — все вместе или по отдельности — осудят меня за такое поведение. С полным на то правом. Вопрос только в том, сочтет ли кто-нибудь из них нужным открыто сказать мне об этом?

Гостья продолжала говорить, не обращая внимания на то, что я не поддерживаю разговор. «Чем же тебя развлечь? Я могла бы пригласить тебя заходить к нам, когда хочешь, в любое удобное время, но… Кроме того что я несколько старше тебя, у меня ведь еще на руках маленький ребенок, о котором я должна заботиться. А когда у тебя ребенок, ты занята целыми днями… кстати, может быть, тебе завести ребенка?» Я только вздохнула. На самом деле я хотела ответить на ее вопрос, но слова застряли в горле. Я просто покачала головой и попыталась улыбнуться. Ребенок. С его рождением все изменится. Но я не была уверена, что готова к таким изменениям. А кроме того, насколько это место подходит для жизни с детьми? Бесконечный звон цикад, дедушкин шланг, странные тапочки, подаренные свекровью, и муж, неразлучный со своим телефоном. Та еще атмосферка. А если дополнить эту картину грудным вскармливанием, сразу впадаешь в депрессию. Не то чтобы я была против самой идеи завести ребенка. Возможно, это сделало бы меня счастливой. Возможно, это лучшее, что я могла бы придумать, если бы собиралась никогда больше не работать… Сэра внимательно посмотрела на меня и сказала: «Я все понимаю! Я была старше тебя, когда родился мой мальчик. Меня положили в больницу. Малыша тоже. Все закончилось хорошо, но сына долго продержали в инкубаторе. А я ничего не могла сделать для него. Только наблюдала со стороны. Это было так тяжело. И для моего мужа, и для его матери. А что перенес мой сын, я даже и представить себе не могу. Сейчас ему пять, — думаю, ты не раз его слышала. Он любит покричать. Мальчик немного отличается от своих сверстников, развивается не так быстро, но в этом нет ничего дурного. Как говорится, половина — врожденное, половина — приобретенное… Но ты, невестушка, еще так молода, у тебя вся жизнь впереди. Мацуура-сан, наверное, уже рассказывала тебе всякие семейные истории. Така-тян, конечно, был непростым ребенком. Она здорово с ним натерпелась». — «Кто?» — переспросила я. Сэра тихонько ойкнула и произнесла с извиняющимся видом: «Постой, я что… я сейчас сказала Така-тян? Извини! Это настоящий кошмар. Иногда у меня в мыслях одно, а говорю я что-то совершенно другое. Я как будто отключаюсь. Наверное, с тобой такого не бывает, ты еще молодая…» — «Конечно бывает». Я ободряюще кивнула. Со мной и не такое бывает. Это защитный механизм: если иногда не отключаться, просто не выживешь. Сэра приложила палец к губам — сегодня они были ярко-красными. «Мунэ, Мунэ-тян! Как я могла ошибиться. Я помню его еще совсем маленьким. А сейчас посмотрите — взрослый, самостоятельный молодой человек. Работает, вернулся в родные места… Да еще с такой невестой. Мацуура-сан, наверное, просто счастлива. Иногда тебе может быть нелегко, но я уверена, что ты справишься. Так! Что это я несу? Вы только послушайте. Я, вообще, пришла совсем по другому поводу. Вот, возьми. У нас никто их не ест, но, может быть, вам понравится…»