Нора (СИ)

Когда стало теплее и земля немного распарилась и раздобрела, словно лепешка в горячей печке, я высадила семена у входа в больницу и на могилке господина Йерса. Через некоторое время цветы окрепли и распустились. Они были необыкновенного цвета - ярко-голубые с темно-синей каемкой по краям лепестков. Я не знала, как они назывались, поэтому решила сама дать им имя. Я назвала цветы, как и подобает, по-латыни - Ангелус кустос. От цветов исходил тонкий, едва уловимый аромат. Но если вдохнуть его глубже, ощущение полного счастья переполняло тебя несколько секунд. Даже господин Сик и госпожа Шу любовались ими - впрочем, тайком от всех. Господин Сик, проходя мимо клумбы, сгибался, как подъемный кран, кряхтел и, делая вид, что закашлялся, нагибался еще ниже, разглядывая голубые лепестки. Госпожа Шу, всегда чинно прогуливавшаяся по дорожке, теперь очень быстро шла к арке, а вот обратно уже возвращалась медленно, как будто ее ледокол дрейфовал по течению. Взгляд ее был устремлен вперед - на ярко-голубые клумбы.

***

В середине июля зной медовой патокой вылился с неба. Люди безвольно качались в его вязкости, как мухи, попавшие в паутину. Птицы почти не показывались, укрываясь в силуэтах мощных тополей, которые как ни в чем не бывало тянули свои окрепшие ветви еще ближе к солнцу. Больные, покидая душные палаты, стремились поскорее занять место в тени. Над могилкой господина Йерса я соорудила что-то вроде шалаша из веток. Веток было немного, поэтому они пропускали достаточно света для господина Йерса и цветов, но в то же время солнце не так опекало их. Я забиралась в этот шалаш, и мне казалось, что это не ветви смыкались над моей головой, а чьи-то огромные, бережные руки.

В один из визитов к господину Йерсу я услышала странный звук. Как будто кто-то кричал, взвизгивая и рыча, как от адской боли. Добежав до больничного дворика, я увидела, как рабочие заводили пилы, пробуя их после долгого застоя. Я вздохнула с облегчением: все живы. Господин Сик доверительно сообщил мне:

- Ну вот, теперь будет куда присесть!

- Что? - Я огляделась. Среди опилочной пыли прятались, словно стесняясь своего вида, несколько десятков пней. Рядом с ними рабочие расчленяли останки безжизненных стволов и веток.

Не поверив самой себе, я зажмурилась и снова открыла глаза. Но передо мной расстилалось все то же голое поле, утыканное, словно надгробиями, крепкими тополиными пнями.

Ноги мои подкосились, и я упала...

************************************************************************************

Доктор Перель сидел за своим большим столом в своем неуютном кабинете с мятой тетрадью в одной руке и карандашом в другой. Нора сидела напротив.

- Я все прочел, Нора, от начала до конца, - сказал он.

- Да, вы просили, и я выполнила вашу просьбу, доктор, - ответила Нора.

- Что же... получается, это все, что ты помнишь?

- Да.

Доктор Перель нахмурил брови. Светлая редкая бородка и отпущенные волосы смотрелись на нем немного нелепо, будто доктор пытался присвоить себе лишние года.

- Доктор, давно вы отрастили бороду? - спросила Нора, только теперь разглядев его.

- Да... - ответил он рассеянно. - Довольно давно. Ты не замечала...

- А для чего?

- Наверное, для солидности, - подумав, ответил Перель. - Видишь ли, как ни странно, молодость для врача считается недостатком. Но сейчас не об этом. Нора, я должен тебя выписать.

- О, я наконец выздоровела?!

- Нора, я должен тебе сказать, что это не просто больница, это интернат для неизлечимо больных... психически больных... - начал доктор.

- Что значит "психически"? - перебила Нора.

- Это значит... как бы тебе объяснить... Больных, но не телом, а...

- За мной приедет мама? - спросила Нора, задумчиво глядя на облако, бегущее за окном. А может, это не облако, а последний вздох лета? Сохранить бы его в памяти...

- Не отвлекайся, пожалуйста... В твоем рассказе, который я попросил написать тебя, нет ни капли неправды. Кроме того, время в нем как-то утрамбовалось, спрессовалось, что ли. Выслушай меня внимательно. И что бы я сейчас ни сказал тебе, верь всему, и главное - не бойся. Правды не надо бояться. Хорошо?

Нора кивнула.

- Так вот... Нора, тебе не восемь лет, как ты думаешь...

- А сколько - девять? Я пропустила свой День рождения? - с надеждой спросила Нора, предвкушая праздник и подарки.

- Нет, - доктор Перель пристально посмотрел ей в глаза: - Нора, тебе 38 лет. Конечно, ты была когда-то маленькой девочкой. Но это было задолго до твоего приезда сюда. Ты здесь шестой год.

Нора сидела в оцепенении.

- Где моя мама? - спросила она бесцветно, скривив губы, точно собираясь заплакать.

- Твоя мама умерла пять лет назад. Она как могла содержала тебя с восьми лет. С тех пор, как... как время твое застыло. Но у нее обнаружили неизлечимую болезнь, и она, разузнав про наш интернат, привезла тебя сюда, в надежде, что здесь тебя вылечат. Все сбережения она отдала на твое содержание. Но сейчас эти деньги закончились... К сожалению, интернат не может содержать пациентов на свои средства, это не приют...