Нора Вебстер

При Марке и Кэтрин постепенно переменилась. Ей было интересно все, о чем он говорил; она задавала ему толковые вопросы. Она уже не суетилась и не хваталась за два дела сразу. Дети накрыли на стол, и даже Нора порадовалась тому, что она здесь и может развеяться. Она осознала, что чуть ли не впервые случившееся не давит бременем – во всяком случае, таким тяжким. Обыденные разговоры Марка и Кэтрин словно сняли с нее груз, она будто выдохнула застоявшийся воздух и теперь просто сидела – без мыслей и без чувств. Она и не знала, что такое состояние возможно, и гадала, как долго оно продлится.

Днем Кэтрин захотела поехать в Килкенни, но Нора отказалась.

– Я лучше посижу тут одна и почитаю.

– По мне, так весьма разумно, – заметил Марк. – Припарковаться в Килкенни в субботу – затея безнадежная.

– Нужно кое-что купить, – возразила Кэтрин, – и мы не задержимся, а детей уложим пораньше и потом посидим спокойно.

Нора увидела, что ее слова встревожили Донала. Как и она, он никуда не хотел ехать. Вдобавок он вовсе не рвался укладываться пораньше. Обычно в неприятной ситуации он опускал глаза, потом вскидывал их и затравленно глядел на всех подряд и снова прятал взгляд.

– Донал останется со мной, – сказала Нора.

Но Донал даже не взглянул на нее. Перспектива поехать с кузенами и тетей в Килкенни, а после рано лечь спать произвела на него столь сильное впечатление, что он не сразу восстановил душевное равновесие. Наконец договорились, что один из кузенов останется играть с ним в шахматы, а остальные, включая Конора, поедут в Килкенни.

– Знаешь, меня и бешеным конем не затащить в Килкенни, – признался Норе Марк. – Я катаюсь туда дважды в год повидаться с бухгалтером и уже готов ему платить, чтобы он приезжал ко мне, а я туда – ни ногой. Ничего не имею против Томастауна или Каллана, но в Килкенни есть нечто особенное. Слишком много магазинов. Слишком много покупателей. Не продохнуть от шапочных знакомых. Но она все никак не насытится. – Он кивнул в сторону Кэтрин, которая красила губы. – А если не Килкенни, то Дублин. Я не настолько уж против Дублина, особенно по четвергам, хотя наслышан, что там не так тихо, как раньше.

– Тебе одежда нужна, но я боюсь тебя уламывать, тут-то мне и придет конец, – сказала Кэтрин.

Вскоре Марк опять надел кепи и натянул в коридоре сапоги. Нора подумала, что работа на ферме – это неизменное облегчение. Она мысленно улыбнулась. Кэтрин вывалила на кухонный стол содержимое сумочки и что-то искала. Найдя, что хотела, и уложив все обратно, она начала озираться по сторонам. Норе вдруг пришло в голову, что ей ненавязчиво предлагают помыть посуду, когда все уедут, и твердо решила, что в этот визит ни за что не подойдет к мойке Кэтрин.

– Я, пожалуй, разожгу в гостиной камин, – сказала она. – Немного озябла.

Нора знала, что им пользовались редко, в доме имелось центральное отопление. В кухне тепло поддерживала плита “АГА”.

– Мы не топили его с Рождества, да и тогда всего несколько часов, – ответила Кэтрин. – Не знаю, в каком состоянии дымоход.

Нора кивнула, ожидая, что ей все же позволят разжечь огонь. Когда этого не произошло, она решила поискать в старом книжном шкафу наверху другую книгу, с началом поинтереснее, чем в той, что она читала перед обедом. Решено – проведет в безделье весь день. Можно даже вздремнуть. Ей понравилась эта мысль: выходной день, и она отдыхает, пока сестра бродит по Килкенни, таская детей из магазина в магазин.

* * *

Они вернулись после темноты. Нора немного поспала и теперь сидела в гостиной, где нашла и включила двухсекционный электрообогреватель.

– Ну и духота, – сказала Кэтрин.

– Ты хочешь сказать, что теплынь, – ответила Нора. – Весь остальной дом замерзает. Не понимаю, как ты терпишь.

– Центральное отопление сжирает нефть. Это старая система. Давно пора ее заменить.

Норе нравился роман, и сейчас ей хотелось, чтобы сестра оставила ее до ночи в покое. До нее дошло, что Кэтрин приятно считать, будто она чем-то помогла Норе, пригласив ее в гости. А коли ей хочется помочь, то пусть возьмет на себя и готовку, и уборку, и мойку, а ей даст спокойно почитать. Она представила телефонный разговор Кэтрин с Уной: Кэтрин добавит к списку невзгод, которые на нее свалились за выходные, забитую раковину и раскаленный обогреватель.

Вечером, когда дети ушли спать и наступила тишина, Марк спросил у Норы о видах на будущее, и она ответила, что собирается вернуться к Гибни. Она сказала, что никому пока не говорила об этом, даже Джиму и Маргарет, и Фионе с Айной не сообщила, и мальчикам.

– Скажу ближе к сроку.

По взгляду Кэтрин она поняла, что Уна уже передала ей слухи, гуляющие по гольф-клубу.

– Им повезет заполучить тебя, – сказала Кэтрин.

– Других вариантов не было, – ответила Нора. – Я ничего не знаю, лишь машинопись и стенографию, и то и другое забыла. Наверно, люди мне сочувствуют, но, кроме Гибни, никто не предлагает работу.

– А пенсией и тем, что отложено, не обойтись? – спросила Кэтрин.