Норки!

Несмотря на внешнее спокойствие и уверенные манеры, М-Первый и М-Второй страшно нервничали. Основная философия, которой руководствовались норки всвоей повседневной жизни, определяла лес как свободный рынок, то есть как самое подходящее пространство для предприимчивости и инициативы каждого, и Отдел норкетинга прекрасно понимал: только самые серьезные доводы способны заставить руководство пойти на ограничение охотничьей активности стаи. Покуситься на это означало совершить святотатство, и все же М-Первый и М-Второй решили не поступаться принципами норкетинга, каковы бы ни были последствия.

Как и следовало ожидать, у Меги отвисла челюсть.

— По-вашему, я должен запретить моим парням делать то, что им больше всего нравится? — прорычал он, презрительно оттопырив губу.

— Не совсем, о великий Вождь, — ответил М-Пер-вый, внимательно рассматривая нахмуренный лоб Меги и боясь встретиться с ним взглядом. — Но законы рынка неумолимы, и даже великий Вождь — такой, как ты, — должен учитывать их действие. Боюсь, в свете существующей ситуации у нас нет другого выхода, кроме как ввести необходимые ограничения.

— Ничего особенно серьезного, никаких радикальных шагов, — пискнул М-Второй.

Увидев злобный прищур Вождя, он запнулся и беспомощно посмотрел на брата. Как они и боялись, их выступление с самого начала вызвало крайне негативную реакцию. С другой стороны, раз они все равно на проигрышном пути, то терять им нечего. Почему бы не попытаться довести дело до конца?

— Позволь, о Вождь, я еще раз просуммирую сказанное. Все наши перспективные охотничьи прогнозы однозначно показывают, что рынок жертв продолжает испытывать постоянное напряжение, которое неуклонно растет. Следовательно, кризис может разразиться в любой момент, — твердо сказал М-Первый, хотя и чувствовал, на каком тоненьком волоске висит его жизнь. — Уже сейчас опасность поголовного истребления некоторых видов живых существ стала удручающе реальной. В то же самое время продолжает сокращаться и общее количество пищевых ресурсов. Не позднее чем через три месяца численность обитателей леса достигнет критического нижнего предела, за которым всякое самовоспроизводство станет невозможным.

— Ты хочешь сказать, что если мои норки будут продолжать вести себя как настоящие норки, то через три месяца им некого будет убивать? — проворчал Мега, и его глаза превратились в совершенные щелки.

— Не все так мрачно, Вождь, — поспешил успокоить его М-Первый. — Чтобы предотвратить катастрофу, главное — взяться всем вместе и в свое время.

Мега подозрительно покосился на их окаменевшие, напряженные фигуры. Почему они употребили именно это словосочетание? Так когда-то говорила Шеба, когда обещала ему свободу убийств и моря крови и когда о добровольном самоограничении не было никакой речи.

— Ты должен выслушать их, Мега, — шепнула ему Мата. — Я чувствую, они правы.

Не обращая на нее внимания, Мега демонстративно повернулся к Психо.

— Ну, а ты что скажешь? — насмешливо осведомился он. — Тоже будешь пугать голодом?

— Проблемы с охотой действительно существуют, Мега, — дрожа, подтвердил мастер-импровизатор. — Норки постоянно совершенствуют свое мастерство, и это позволило им в значительной степени истребить наиболее доступную дичь. — Он заискивающе кашлянул.— Ничего удивительного…

— Процесс действительно имеет место, мой Вождь, — подал голос и Макси. — В качестве первой меры, которая могла бы частично затормозить его, можно принять поощрение дальних экспедиций, в том числе и в поля. Ты бы слышал, как норки уже сейчас хвастают друг перед другом, кто прошел больший путь в поисках добычи!

Психо нервно облизнулся. Он был искренне благодарен Макси за то, что военный советник ненадолго отвлек внимание Меги от его скромной персоны. То, что он собирался сказать, могло Меге очень и очень не понравиться, и если гнев Вождя обрушится исключительно на него…

— Кстати, Мега, это тоже тревожный симптом, — осторожно сказал он. — Норкам приходится искать пищу, тогда как совсем недавно охотиться можно было буквально в двух шагах от Плато. Но это еще не самое страшное. Массы устали просто считать трупы. Разумеется, ничто по-прежнему не сравнится с фонтаном свежей крови, но ощущение новизны в значительной степени утрачено. Норки пресытились…

— Ну-ка, поконкретнее! — прорычал Мега.

— Хорошо, возьмем, к примеру, малиновку,— неохотно продолжал Психо. — Норки всегда были неравнодушны к этой чудесной певичке с красной грудкой и дружелюбным характером. Разумеется, моря крови из нее не нацедишь, но все-таки малиновка всегда считалась неплохой добычей. В своем списке охотничьих предпочтений я отвел этим птицам четвертое место, однако уже сейчас сообщение о том, что кто-то добыл малиновку, вызывает в лучшем случае лишь вежливые зевки. «Ради этого не стоило даже выходить из норы» — вот как говорят норки.

Отдел норкетинга, получив неожиданную поддержку, наперебой закивал.

— Как насчет разбивания черепов? — спросил Мега.

— Они это тоже делали, и не раз,— подтвердил Психо с самым несчастным видом.