Норки!

Мега терпеливо сидел на камнях Карьера и, оглядываясь по сторонам, вспоминал все предыдущие встречи, которые он здесь провел. В последний раз он встречался в каменоломне с Филином, и то, что он тогда узнал, снова привело его сюда.

Взгляд его скользнул по высохшим, побуревшим от жары растениям и уперся в вертикальную каменную стену, которая поднималась почти до самого гребня Водораздела. Какое же все-таки это унылое и негостеприимное место. Похоже, жители леса сознательно избегали его, однако даже в этом пустынном и суровом пейзаже была какая-то своя, дикая, особенная привлекательность. Кроме того, это было единственное место в лесу и прилегающих полях, куда Мега приходил, если ему хотелось побыть в одиночестве. Интересно, появляется ли здесь кто-нибудь еще? Может быть, какие-нибудь лесные существа тоже наведываются сюда вечерней порой, чтобы полюбоваться мрачной красотой ухо-

дящего вечера, послушать тишину или побыть наедине с собой? Пребывание здесь успокаивало его и настраивало на философский лад. В общем-то ему все равно, придет Минимус или нет. Он и так уже немного запаздывал, однако это могло произойти и по не зависящим от него причинам. В конце концов, Мега сам настоял на том, чтобы по пути в Карьер Минимус предпринял все меры предосторожности. Возможно, ему просто не удалось незаметно покинуть Плато, и теперь он петлял по лесу, запутывая следы.

Устроившись поудобнее под памятной рябиной, Мега снова погрузился в размышления. Его до сих пор поражало, как быстро он оправился от потрясения, которое испытал, узнав об убийстве Альфонса. Это началось еще там, на Плато. Уже выкрикивая угрозы окрестным кустам, Мега чувствовал огромное облегчение и небывалое спокойствие. Наконец-то он освободился от опеки советников и экспертов, которые помогали ему справиться с оппозицией или указывали, как себя вести. Когда Мега получил сообщение дозорного, что Филин настаивает на встрече с ним, он сам, не слушая протестов Психо, решил побеседовать с предводителем лесных жителей один на один. Макси в этот момент был занят другой проблемой: барсук с самым воинственным видом приближался к Плато и его надо было обратить вспять, демонстрируя силу.

Не давали ему покоя и слова Маты, что теперь все они стали жертвами. Чем больше думал, тем меньше находил в них смысла. Разве только Мата имела в виду, что он, Вождь, стал жертвой своих так называемых «соратников»… Да, он совершил ошибку, выпустив из лап всю полноту власти и положившись на Психо, на Макси, на Отдел норкетинга. Кризис разразился во многом из-за того, что он позволил, а точнее — доверил другим делать то, что обязан был делать сам. Нет, настоящее лидерство — дело строго индивидуальное, а у него какой-то комитет, где каждому позволено высказывать свои мысли и сомнения. Нет, он обязан был принимать решения в одиночку; тогда никто бы не посмел ни предать его, ни восстать против его власти.

Молодняку нужен был суровый, но справедливый лидер — фигура, сочетающая в себе качества бога и отца; Вождь, которого бы все уважали и которому с радостью подчинялись. И тогда о применении силы не было бы и речи; чтобы поставить молодое поколение на место, достаточно было бы лишь явить им достойный пример.

Все молодые норки наверняка знали, что Мега является не только их лидером, но и — с достаточной степенью вероятности — фактическим отцом многих. А в каком виде он предстал перед ними? Брюзгливым старым пердуном, отчаянным перестраховщиком, который заблудился в трех соснах и, потеряв голову от страха, мечется от дерева к дереву под возбужденные крики кучки советников. Хуже того, в последнее время молодые норки — по крайней мере некоторые из них — узнали, что один из так называемых «соратников Вождя» предал его.

Наверняка они относятся к нему не лучше, чем он сам когда-то к Старейшинам. Что же случилось с ним? Куда девался гордый дух, который взыграл в нем в тот момент, когда Шеба открыла ему его удивительную судьбу? Тогда ему все было ясно, и он готов был без колебаний отдать жизнь за то, во что верил.

Подобную убежденность Мега видел в глазах кролика, которого он задушил кошачьим хвостом. Правда, тот кролик был всего-навсего кроликом, но даже он, похоже, понимал, что быть первым во всех отношениях — не самое главное в жизни. Возможно, в стремлении стать тем, кем тебе хочется, и есть что-то эгоистическое, рассуждал Мега, однако эта сторона дела не должна мешать тебе сделать свои убеждения и принципы целью жизни. Тогда, и только тогда, появляется эталон, с помощью которого можно выверить свои дальнейшие поступки.

Именно здесь, понял Мега, и таится реальная власть, которая не имеет ничего общего со способностью помыкать другими и удерживать их от совершения тех-то и тех-то поступков, как полагали Макси и Психо. Эта власть не имеет отношения к другим живым существам,