Норки!

— Довольно хлебать помои, которыми нас кормят здесь, в вольере! — вскричал он. — Довольно жевать вываренные отбросы с человеческого стола! Хватит с нас хреновины! Нам нужна кровь, горячая красная кровь, и она у нас будет! Фонтаны крови, озера, моря!.. Мы будем разбивать черепа, чтобы высасывать мозг, мы будем убивать направо и налево, убивать кого хотим и когда хотим, потому что именно для этого мы созданы! Только тогда мы постигнем высшее наслаждение, мои храбрые норки! Только тогда мы познаем самую суть норочьего бытия. Что такое жизнь без крови? Просто существование!

— Дай, дай нам море крови! — в экстазе завопили норки.

— Обещаю вам — освобождение близко! — крикнул Мега.

— Но когда? — раздался из задних рядов одинокий голос.

Наступила зловещая тишина. Норки впервые увидели своего Вождя в растерянности; он явно не знал, что ответить.

Мега вспомнил отчаянные мольбы своего мастера-импровизатора: «Ради всего святого, Мега, только не говори о сроках! Не давай обещаний, исполнение которых от нас не зависит, иначе мы снова окажемся в безнадежном тупике!» Неожиданно Мегу охватила холодная ненависть. Кто здесь главный, он или этот недомерок?

— Вы хотите знать — когда? — крикнул он, отбрасывая всякую осторожность. — Радуйтесь, норки, наши освободители скоро будут здесь! Великий день не за горами! Это мои клятва и обещание, которое я даю вам: свобода близка!

Психо, позабыв о том, что стоит на виду у всей колонии, в отчаянии обхватил голову лапами и испустил громкий стон. Вот теперь Мега действительно пригово-

рил их всех. И исправить что-либо было уже поздно, потому что молодые норки уже затянули свой новый гимн, исполнявшийся на мотив оригинальной песни о хреновине:

— Мы и-дем! Мы и-дем! Мы идем-идем-идем!

При этом они раскачивались из стороны в сторону, поднимали вверх лапы и победоносно скалили ряды острых зубов.

— Мы и-дем! Мы и-дем!! Мы идем-идем-идем!!!..

— Да, мы идем! — закричал Мега во всю силу легких, с трудом перекрывая шум. — Победа близка, мои отважные норки! Я обещаю вам — мы скоро вырвемся отсюда!

Он не договорил, увидев, что норки вдруг замолчали и, разинув от изумления пасти, уставились на что-то у него за спиной. Мега резко повернулся и увидел, что дверь сарая открывается. Это был Хранитель, но изумило норок другое: в руке он держал маленькую клетку.

В клетке сидели две норки, которых обитатели вольера никогда прежде не видели.

Глава 28. ГЛАВНОЕ — ВЕЖЛИВО!

Возвращаясь на рассвете домой, Филин заметил на Большой поляне Жимолость, которая скакала куда-то по своим кроличьим делам. Тогда он решил пошутить. Бесшумно снизившись позади нее, Филин пронесся над самой головой крольчихи и затормозил, громко хлопая широкими крыльями.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул он, камнем падая на траву прямо перед ней.

— Ах… — ахнула Жимолость и, попятившись, схватилась за сердце обеими лапами. — Как ты меня напугал! Я думала, не иначе как небо обрушилось.

— Тебе не повезло, это всего лишь я. — Филин ухмыльнулся. — Ладно, слушай меня: ты должна передать Лопуху, чтобы он немедленно отправлялся в Карьер. Знаешь, где это? Я буду ждать его там. Понятно?

— Я постараюсь его найти, — пробормотала Жимолость. — Но я вовсе не уверена, что у меня это получится, — Лоппи в последнее время очень занят, а у меня была поистине ужасная ночь! И все из-за детей. Сначала я никак не могла их уложить, потом один из малышей уговорил меня поиграть с ним, и, когда я сообразила, что к чему, вся орава снова была на ногах! Ты просто не представляешь себе, какими несносными могут быть крольчата в таком возрасте. У них уйма энергии, а один… Нет, словами этого не передать! И вообразить невозможно. Одно за другим, одно за другим, так что в результате я всю ночь не сомкнула глаз. Представляешь, я даже позабыла все, что должна была сделать сегодня! Вот например, я уже давно собиралась сходить к…

— А-а-арг-хх!

Филин издал свой самый устрашающий вопль, и Жимолость окаменела.

— Все, что от тебя требуется в данный момент, — проговорил Филин, произнося каждое слово медленно и отчетливо, словно обращаясь к умственно неполноценному обитателю лесного перегноя, — это найти Лопуха и сказать ему, что я жду его в каменоломне. Сейчас!

— Да, могучий Филин, — покорно пробормотала Жимолость и, не вступая в дальнейшие разговоры, боязливо поскакала прочь.

Но в Карьере его ждала только Маргаритка.

— Мне очень жаль, Филли,— пролепетала она,— но Лоппи пока не может подойти. Он…

— Знаю, знаю, — перебил Филин. — Наверняка он застрял на каком-нибудь заседании.

— Откуда ты знаешь? — простодушно удивилась Маргаритка.

Когда Филин позволил ей увлечь себя светской беседой, чтобы скоротать время до появления Большой Задницы, он заметил, что Маргаритка то и дело возвращается к одной теме: как это он может быть хищником и как ему, должно быть, нелегко живется.

— Я постоянно думаю, как неудачно вышло, что тебе приходится убивать, чтобы добыть себе пропитание, —