Нормальные герои

Чего только жители нашей планеты в эту ступу не забетонировали! От частичек волос Будды Шакьямуни до осколков авиационных бомб, но самое главное – бронзовую статуэтку дакини Трома Нагмо. Можно было обойтись без статуэтки, потому что сам вытянутый, изгибающийся Огой с высоты птичьего полета – вылитая танцующая дакиня. Культ Тромы Нагмы распространен вокруг другой святыни Азии – тибетской горы-свастики Кайлас. Возможно, таким образом была осуществлена связь между святынями… А то, что гневная дакиня своенравна, может наказать, может и благословить, испытали на себе. При подходе к острову дакиня чуть не столкнула за борт трехлетнего мальчугана, в последний момент сжалилась, и дремавшие на палубе тетушки вдруг встрепенулись и завопили отцу-оболтусу: «Держи ребенка!»

По канону, чтобы Трома Нагмо рассмотрела ваше желание, вокруг ступы надо пройти босиком 108 раз, гиды щадят туристов и говорят, что достаточно семи раз, а совсем грузным, промокающим платочком пот – одного и не обязательно на босу ногу. Как бы то ни было, туристы проникаются чувством сопричастности и даже шепотом покрикивают на своих капризных чад: «Нельзя драться, ругаться, плеваться и не набивайте разбросанной кругом мелочью карманы – она заколдованная!»

Отплываем от изгибов гневнотанцующей Тромы и плывем к святому источнику на противоположном берегу Малого моря, точнее – к двум источникам: женскому и мужскому. Преодолеваем за час двадцать километров и встаем на якорь у Щучьего озера, рядом с нами полно разнокалиберных судов, но привлекает внимание оранжевая надувная лодка с мотором. Два пенсионера, муж с женой, в одиночку идут от Иркутска до Северобайкальска. Шестьсот километров на суденышке, которое любой легкий байкальский ветерок может либо разорвать в клочья о скалистый берег, либо утащить в море к полуторакилометровым глубинам. Пока восхищался мужеством мореплавателей, жена сходила к источникам. Обещали, что женская вода будет сладкой, а мужская – соленой, или наоборот, главное: не перепутать! Жена разницы не почувствовала и пошла вверх по течению. Два деревянных желоба сошлись в один журчащий ручеек – но ведь любая святость не в факте, а в вере, решили мы и выпили на двоих одну рюмку бурятской молочной водки тарасун. Жене двадцатиградусная водка, слегка отдающая крестьянским подворьем, не понравилась, а мне понравилась, и я сразу нырнул в Щучье озеро, которое соединяется с Байкалом небольшим перешейком. Наконец-то я вволю наплавался! Щучье прогрелось, как колхозный пруд к вечеру знойного дня, даже не верилось, что всего лишь через песчаную косу в два метра плещется арктический «батюшка».

В завершение нашего путешествия проплыли мимо островка Ижилхей. Небольшая торчащая из воды скала вся облеплена черными бакланами, которые вернулись сюда всего четыре года назад, когда запретили вылов омуля, и у них опять появилась кормовая база. Сколько мы ни бросали хлебных корочек, ни один баклан не сдвинулся с места, в отличие от чаек, клянчащих подачку до последнего. Стало обидно за эту гордую птицу, именем которой уголовники называют людей никчемных и недостойных своего общества, впрочем, что взять с бандюков, они наверняка на уроках зоологии не были достаточно внимательны.

На причале в Хужире стали свидетелями примечательного диалога. Пенсионеры на надувной лодке искали, кому заплатить за «парковку», а капитан «Иркутска» предлагал им оставить лодку так, потому что в Хужире за время его проживания не было ни одного случая воровства: «Мы дома не закрываем, автомобили оставляем на улице с ключами!» Без Хана Хутэ-баабая тут явно никак, догадались мы. И действительно, самой страшной клятвой для бурят всегда была клятва у мыса Бурхан, после подтверждения намерений перед Шаман-скалой не нужно было письменных договоров, потому что солгавший перед пещерой старшего их хаагов домой возвратиться живым не мог никак…

Как топором убить медведя

От «Караванки» нас забрал уазик, и мы караваном из внедорожных «буханок» поползли вдоль Ольхона к самой северной оконечности острова – мысу Хобой. На мыс, кроме русских туристов, ехали французы, немцы, хорваты, но это не важно, потому что ехали и китайцы. Лет семь назад ольхонцы обрадовались наплыву китайских туристов, предполагая, что гости из второй экономики мира приедут не только с постоянной претензией, мелочной придирчивостью, беспрерывным гомоном на пределе возможности голосовых связок, но и с юанями. Выяснилось, что китаец китайцу рознь, на Байкал едут в основном из небогатых северных районов по профсоюзным путевкам. Но мы отвлеклись.

Переваливаясь с боку на бок, ползем между корней вековых сосен. Всеобщая остановка. Смотровая площадка. Один маленький скалистый остров – Львенок. Все фотографируются на фоне Львенка. Второй плоский скалистый остров – Крокодил. Все фотографируются на фоне Крокодила. На противоположном берегу Малого моря на белой горе угадывается знакомый контур. «Путин!» – все бросают Львенка с Крокодилом, фотографируются на фоне Путина.