«Нормандия». Гибель флагмана эпохи

Расследованием этой версии пожара занялся подкомитет палаты представителей, в итоге согласившись с военно-морской следственной комиссией, заявив, что «нет никаких свидетельств, подкрепляющих широко распространенную теорию о возникновении пожара из-за действий вражеских агентов или предателей, хотя возможностей для диверсии было предостаточно». Но подкомитет не согласился с ВМФ в оценке действий Брукса и Скотта, отмстив, что Брукс, «исходя из своих возможностей, предпринял искренние и все возможные усилия для защиты судна, но столкнулся с трудностями из-за недостатка опытного персонала и способных помощников. Он не виновен ни в каком нарушении и не может быть обвинен ни в чем серьезном». Скотт «был слишком уверен в служащих "Робинса". Это — скорее ошибочное суждение следствия, чем нарушение».

Следующее расследование, санкционированное пожарной охраной, безусловно, должно было состояться. Департамент поздравил сам себя с быстрой победой над огнем и снял с себя ответственность за опрокидывание судна. Комиссар Уолш заявил, что 90% воды, закачанной на «Нормандию», «слилось за борт». От чего же перевернулся лайнер?

Расследование генерального прокурора Нью-Йорка добавило совсем немного к тому, что уже было известно. После того, как Хоган с двадцатью помощниками допросили около семидесяти свидетелей, был сделан вывод: «Свидетелей диверсии нет. Халатность отлично сыграла на руку врагу».

«Америка», самый близкий эквивалент «Нормандии», за всю войну доставила более 450 000 человек в различные зоны боевых действий, пройдя при этом расстояние, эквивалентное протяженности четырнадцати кругосветных путешествий. «Нормандия» смогла бы сделать больше, если бы не горелка Клемента Деррика.

Вопрос о «Нормандии» оставался открытым. Что можно сделать с корпусом такого огромного судна? Оставить его лежать в доке как визуальное напоминание об американской небрежности? Разрезать на металлолом, переплавить и превратить в новое оружие войны? Или каким-то образом восстановить? Выбор зависел от ряда факторов: американских военных нужд, отношения общественности и пропаганды, технических трудностей, ресурсных приоритетов, морали.

Имелось также и личное мнение Рузвельта. Его мать часто путешествовала на «Нормандии», и поэтому он проявлял к ней сочувствие и интерес, о чем узнал мэр Нью-Йорка Ла-Гуардиа, когда встретился с президентом 12 февраля для обмена мнениями о катастрофе: «Я рассказал о пожаре и спросил его мнения. Он взял карандаш с бумагой и в ответ нарисовал борт судна с разделением на отсеки, пояснив, каким образом молено будет организовать откачку».

Американская общественность тоже требовала поднять лайнер. К Салливану поступило более 5 тысяч предложений по организации спасения, половину которых отправили конгрессмены, сенаторы, губернаторы, члены кабинета и морские чиновники всех уровней.

Одно из полученных Салливаном писем пришло не от кого иного, как от Владимира Юркевича. В это время он занимался проектированием кораблей для корпорации «Пасей & Джонс» в Велмингтоне, штат Делавэр, и одновременно с этим работал консультантом в судовом отделении Военного департамента.

Юркевич сказал, что знает все о спецификациях «Нормандии» и уже разработал план по подъему «Парижа», опрокинувшегося при почти идентичных обстоятельствах в апреле 1939 г. Салливан пригласил его в Вашингтон. Перед отъездом у русского иммигранта интервью на тему способа подъема «Нормандии» взяла «Нью-Йорк тайме».