«Нормандия». Гибель флагмана эпохи

«Нормандия» № 1, или «Нормандия» первого класса была окутана легендами и пользовалась широкой известностью. В первом классе путешествовали банкиры, крупные коммерсанты и промышленники, знаменитости, высокопоставленные общественные деятели, члены королевских фамилий и просто богатые люди. Ни на одном другом лайнере, ни до, ни после «Нормандии», первому классу не отдавалось столько пространства. Более 75% всех площадей судна принадлежали каютам, общим залам и променадам первого класса. Из 1972 пассажирских мест 864 составляли каюты первого класса, или каюты «люкс».

В Гавре пассажиры первого класса попадали на «Нормандию» с палубы «А» через фойе на правом или левом борту; в каждом фойе было собственное справочное бюро. Пройдя через несколько дверей и по короткому лестничному пролету, пассажиры попадали на верхний уровень главного фойе — галерею захватывающей дух высоты в три палубы, длиной 20 м, шириной 10 м. Еще интереснее проходила посадка с тендеров в Саутгемптоне — пассажиры также попадали в фойе правого или левого борта, но на палубе «С», а затем поднимались по коротким лестничным маршам на нижнюю площадку главного фойе.

Эта галерея была проектом Пьера Пату, создателя павильона Рульманна на Парижской выставке 1925 г. Стены, выложенные алжирским ониксом, украшал изысканный накладной декор золоченого стекла работы Сюбсса.

Пассажиры могли покинуть главное фойе в одном из четырех лифтов с узорными дверными решетками золоченой бронзы работы Сюбсса или спуститься по шести лестничным маршам на следующую палубу. Верхнюю площадку боковой лестницы венчал барельеф перегородчатой эмали во всю степу с фигурой средневекового нормандского рыцаря работы гравера и оформителя книг Франсуа-Луи Шмида (Schmied). Костюм рыцаря был скопирован с гобелена Байё, вытканного в Нормандии в дни Вильгельма Завоевателя.

Панель с барельефом служила раздвижной дверью, ведущей в часовню, которая была украшена духовными росписями Леона Воге (Voguet) и Алфреда Ломбара (Lombard) на цилиндрическом своде. Вдоль стен в мраморных нишах располагались резные кальварии из темного палисандра работы Гастона ле Буржуа (Le Bourgeois). Крестообразные панели были выполнены в иносказательной, символической манере и представляли собой фрагментарные виды Христа. Чтобы скрыть их во время протестантских служб, предусматривались особые ставни с простыми подписями и изображением креста. Жан и Жоэль Мартели разработали мебельную обстановку и канделябры, создали алтарь и раку, отделав их барельефами. Помещение источало восточно-ортодоксальную атмосферу, вызывая мистическое чувство смирения перед великим могуществом Всевышнего.

Добравшись в лифте (со скоростью 1 м/сек) на нужную палубу, пассажиры расходились к своим каютам по коридорам, обшитым лакированными деревянными панелями работы Доминика (Dominique), стыки которых были скрыты стальными полосами. Цветовая гамма панелей варьировалась: оттенки серебристого, розового и серого контрастировали с темными тонами орехового или красного дерева. Контуры сводчатого потолка повторяли длинные прямоугольные светильники. Протяженность коридоров первого класса составляла свыше 2 км.

Теперь о каютах пассажиров. Как и на современном круизном судне, удобно расположенные каюты стоили дороже, поэтому отдельные пассажиры первого класса оказывались в лучшем положении, чем другие пассажиры того же класса.

Номера creme de la creme[10] располагались приблизительно на 2/3 пути от носа к корме, на самой верхней, Солнечной палубе. Это были апартаменты «Трувиль» и «Довиль», каждый с четырьмя спальнями, гостиной, столовой, буфетом, спальней для прислуги и пятью ванными. К каждому примыкал двухкомнатный номер для прислуги, помощников или секретарей, каждый имел личный променад (14 х 4,5 м) — уникальное удовольствие на «Нормандии»!

Кроме того, апартаменты «Трувиль» (проект Жана-Франсуа Лелё) дополняла библиотека с полом, застланным толстым тёмным бархатом, поверх которого были разбросаны белые коврики, затканные изящным цветочным узором. Центр комнаты занимал стол со столешницей толстого стекла, на деревянной треноге. У белой стены, закрытой обюссонским гобеленом со сценами охоты в античном духе по эскизу Анатолия Каскова (Kasskoff, главный рисовальщик Лелё), стояла обитая атласом кушетка, у другой стены высился большой белый секретер, напротив третьей помещался белый рояль. Прозрачные белые занавеси, длиной от пола до потолка, скрывали стеклянные двери, выходящие на променад.

Двустворчатая дверь, покрытая черным лаком и расписанная цветочными гирляндами, вела в столовую, где черное дерево эффектно контрастировало с белым потолком и белым ковром с геометрическим узором. Один американец, постоянно заказывавший эту каюту, настолько влюбился в обстановку столовой, что заказал ее точную копию для своей нью-йоркской квартиры. Капитан Пюнье и главный эконом Виллар были приглашены сюда на первый обед, сервированный на судне.