«Нормандия-Неман»

Эмигрант Каменка хотя и согласился на участие Эльзы Триоле в фильме, нанял другого сценариста бельгийца Шарля Спаака, работавшего с Дювивье, Ренуаром, Фейдером. Кроме того, он родной брат бельгийского премьер-министра, ярого антисоветчика Поля-Анри Спаака, одного из основоположников объединенной Европы, которого обвиняют в несостоятельности предвоенной политики, в результате которой Бельгия была оккупирована в считаные дни. Сам Спаак успел уехать в Лондон, где, в то время как «Нормандия-Неман» сбивала немецкие самолеты в России, руководил правительством Бельгии в изгнании.

Шарль Спаак переписал полностью сценарий фильма, хотя Эльза Триоле не отставала от него ни на шаг, и конфликт был неизбежен.

Каменка также нанял режиссера-постановщика Жана Древилля. С советской стороны был представлен соавтор сценария Константин Симонов, сорежиссер Дамир Вятич-Бережных. Советниками фильма с французской стороны были ветераны полка капитаны Константин Фельдзер и Игорь Эйхенбаум, с советской стороны командир 18-го авиаполка генерал Голубов и полковник Селенчук.

Во время поездки для съемок фильма в СССР Каменка даже не включил Эльзу в список на визу. Она писала Симонову, который устроил приглашение в СССР Арагону, и она приехала как бы невзначай с мужем, но ни на секунду не покидала съемочной площадки.

Жан Древилль был очень доволен тем, что половина сметы была оплачена «Мосфильмом», и в итоге фильм получился в 8 раз дешевле, чем планировалось. Был в диком восторге от комбинированных съемок в СССР, считал, что с этим делом на «Мосфильме» прямо как в Америке, но был недоволен волокитой и бюрократизмом, когда из-за того, чтобы поменять одну декорацию, приходилось ждать сутки. Он лукаво вспоминал: «Сценарий был полностью написан Спааком. С советской стороны был представлен великолепный писатель Константин Симонов. Нам сказали, что он будет подавать идеи. Он действительно появился один раз с какой-то идеей, которую мы отсняли, но потом при монтаже она не вошла в фильм. Что касается Эльзы Триоле, то она только путалась под ногами. Была настолько придирчива, с такой немецкой строгостью и педантичностью, что никакая дискуссия с ней была невозможна»[129].

Эльза действительно была скорее цензором фильма, но многое сделала для того, чтобы в фильме все-таки была показана русская сторона. И на песне в фильме настояла она. Кроме того, Спаак, не владевший русским, не мог использовать советские материалы по «Нормандии», которые для Эльзы собрал Эренбург.

Ей не нравилось, что по сравнению с ее сценарием Россия показана намного меньше, почти никак. Древилль придумал сцену, где французский летчик попадает в немецкий плен, но умирает от ран, что вызывает сожаление немецкого командующего. Это вызвало целую истерику со стороны Эльзы, которая считала, что все немцы нацисты и звери, а Древилль настаивал, что и среди них могут быть рыцари. В итоге по настоянию Эльзы Триоле возник гестаповец, требующий расстрела пленного француза.

Второй крупный скандал был из-за сцены, где пленный немецкий офицер в госпитале отказывается от переливания неарийской крови. Режиссер посчитал это лишним, в очередной раз обидев Эльзу.

Константин Фельдзер вспоминал скандал из-за сцены в несколько секунд, когда на экране французский летчик записывал в дневник: «Орел взят, русские продвинулись на несколько километров, мы перебазируемся на новый аэродром». Эльза Триоле объявила эту фразу фашистской диверсией. Она считала, что фраза должна звучать так: «Орел ОСВОБОЖДЕН. МЫ продвинулись на несколько километров». Для улаживания конфликта пришлось вызывать Симонова, который находился в поездке в Малазию. Слово МЫ не понравилось Древиллю, для которого Красная Армия это не МЫ. В итоге в фильме эта фраза, на которую не каждый-то и обратит внимание, прозвучала так: «Орел освобожден. Русские продвинулись на несколько километров»[130].

Зато, несмотря на мнение пилотов, был включен эпизод, когда французский летчик сбил по ошибке советского.

Любопытно, что персонаж капитан Флавье, списанный с Луи Дельфино, возник не сразу, а появился после приезда на съемки фильма в СССР ветеранов полка. На одном из обедов в их честь два генерала, два боевых командира «Нормандии-Неман» Пуяд и Дельфино, разругались вдрызг из-за того, что последний служил вишистам до конца, а затем, вовремя перейдя в «Нормандию», стал героем.

В ролях в фильме снимались значительные персоны.

В роли лейтенанта Бенуа снялся знаменитый тогда Жорж Ривьер. Пьер Трабо в роли капитана Шарбона, сбившего советского летчика.