«Нормандия-Неман»

Прежде всего в 1947 г. началась холодная война. Франция выслала военного атташе СССР и потребовала вывода советских войск с французской территории, а полк «Нормандия-Неман» из Ле Бурже перевели в Марокко. Идея фильма была не совсем своевременна. И в СССР тоже идею фильма приняли не сразу. В сценарии Эльзы Триоле натурные съемки в Советском Союзе занимали большую часть фильма, действие происходило в Москве, Туле, под Орлом и в Прибалтике и заканчивались триумфом в Ле Бурже. Советские власти настороженно восприняли эту идею и предложили снять «натуру» без французов, а затем по сметной стоимости переслать во Францию. Кроме того, опасаясь антисоветской пропаганды, потребовали совместной реализации и включения в состав сценаристов своего автора. Благодаря Илье Эренбургу это все удалось более-менее урегулировать, правда, самому ему в соавторстве отказали и утвердили Константина Симонова.

Теперь уже французы начали опасаться активного скатывания в просоветскую пропаганду. Фильм взяли под контроль министерства иностранных дел обеих стран.

В работу над фильмом включились пилоты, бывшие и действующие, «Нормандии-Неман», и киностудия потребовала согласования с ними сценария. Мнения пилотов разделились поровну. Условно говоря, на «русскую» партию, руководимую киевлянами Фельдзером и Лебединским, при участии Игоря Эйхенбаума. И «французскую» под началом действующего командира «Нормандии-Неман» кавалера орденов Боевого Красного Знамени и Александра Невского майора Матраса и Героя Советского Союза Жака Андре, настроенных категорически против фильма в том виде, как его предлагала Эльза Триоле.

Полковник Дельфино, например, писал в своем отзыве на сценарий, что «в нем русские представлены рыцарями без страха и упрека и без малейшего изъяна. И хотя так оно и было на самом деле, французы в сценарии на этом фоне выглядят весьма уныло».

Капитан Фельдзер, в целом одобряя, считал, что Триоле перегнула с любовными сценами, и просил их убрать. Впрочем, на этом настаивали обе группы хором. Особенно всех огорчил эпизод с гибелью секретаря «Нормандии-Неман» советской девушки Нины Горчаковой, у которой был роман с Марселем Альбером и которая погибла в конце войны. В сценарии сцена гибели выглядела так, что во всем был виноват французский летчик. Эта сцена не была принята никем из пилотов, кроме того, она повлияла на то, чтобы вывести летчиков в фильме под псевдонимами.

Герой Советского Союза Жак Андре писал: «Плачущий пилот это хуже, чем плохой пилот, потому что такого не было. Мы не плакали, когда теряли товарищей во время войны, мы мстили за них. Умирающие в госпиталях пилоты не произносили многословных и бессмысленных монологов»[128].

В одном из эпизодов, по замыслу Эльзы Триоле, появлялась эскадрилья советских Яков с пилотами-женщинами, что тоже вызвало недовольство. Летчики считали, что их пытаются показать легкомысленными ловеласами, которые во время войны только и делали, что «шлялись по бабам», в то время как эти самые «бабы» сбивали за них немецкие самолеты.

Часть считала, что фильм получается слишком документальным и лучше его сделать в стиле американских развлекалок, другие, как майор Матрас, наоборот, полагали, что фильм мало документален и легкомыслен, настаивая на создании киноэпопеи, и требовали включения в состав авторов сценария кого-нибудь из бывших пилотов.

Все кончилось тем, что в 1948 г. киностудия «Азюр» разорвала договор с Эльзой Триоле и прекратила работу над фильмом «до достижения согласия между автором и пилотами». И хотя согласие и было в конце концов достигнуто, эта студия больше не возвращалась к фильму.

Идея была воскрешена в 1957 г. по инициативе «Мосфильма». В этот раз начали с продюсера. Любопытно, что, по инициативе советской государственной киностудии № 1, им стал белоэмигрант Александр Каменка (в русскоязычном варианте фильма его фамилия в титрах отсутствует). Александр Каменка — во время Гражданской войны выехал в Париж, где создал киностудию «Ермольев и Каменка», из которой после переезда партнера в Мюнхен возникла студия «Альбатрос», которая снимала фильмы с участием русских актеров. Она исчезла в конце 30-х, как с выходом в тираж артистов, так и окончательной победой звука — в те времена еще не додумались дублировать одного актера голосом другого.