Нортумес. Последний клан

– Эх… – Сказала Лена, мрачная очень и, судя по своему виду, в целом, находящаяся в глубокой печали, а то может даже и при смерти.

– Там в баре какой-то ушлёпок витрину обнёс, кассовый аппарат выгреб, охранника его же дубинкой отмудохал и менту жвала сломал.

Шкет подавился очередной порцией спиртного и, отчаянно кашляя, гневным взором, покосился на Штыка. Царственный Носферус глубоко меланхолично, пожал плечами.

– Ну а чё? Я ж говорю – нет таких цен блин на водяру! А эти гребут по зверски. Вот я с них, того, штраф, значит, взял. Народный в натуре штраф, за то что они косячники конченные. Так над народом издеваться! Это никуда не годится! – Выпил, закусил, на ошеломлённое лицо Сони глянул. – Охранник сам виноват. Нехер было так орать – у меня вон ухо заложило с его воя. За дело выхватил. А мент…, ну тут признаю, мой косяк. Это я зря, конечно…

– Ты ебанутый??? – Взвыла Соня. – Ты совсем??? Ты знаешь сколько бабок в эту хату вбухано??? Совсем мозги спеклись уёбок??? Нам же теперь валить стопудово надо! Я ж думала затихаримся, потом вернёмся, а теперь…

– Фух! – Резко выдохнул Штык. Занюхал колбаской и поднялся на ноги. – Ну всё, пора нам уже. Ленка, с нами пойдёшь или тут остаёшься?

– Я обязана следовать за своим Носферусом, повинуясь воле его, ибо…

– Вот и славно. Давай Ленок, хватай закусь, – шустро смахнул всё в пакет и бросил ошеломлённой девице. – Я самое святое потащу. – И прихватил непочатые бутылки водки.

– Я повинуюсь Носферус. – Склонив голову, глухо проговорила Лена.

– Козёл тупой! – Рыкнула Соня и вдруг исчезла. Тень метнулась по комнате, потом к дальней стене и пулей вылетела в окно. На улице кто-то закричал, послышались мужские командные голоса.

И тут же всё стихло.

– Обиделась Соня. – Проговорил Шкет, покачивающейся походкой юного алконавта, выбравшийся к окну. Выглянул наружу. Машины стоят, люди бегают, осколки стекла на асфальте.

И полдесятка граждан в подозрительных, одинаково смешных фуражках.

– Всем привет! – Крикнул им Шкет, приветливо махнув рукой. Штормило его в тот момент – это день такой просто зимний, ветреный, вот и качает прямо ужас, а окно тут побитое всё…

– Ах… – Прокатилось по улице.

Хрясь! – Раздалось практически сразу.

– Шкет…, – Штык глянул на окно. Пусто. Осмотрел комнату. Лена сидит, бледная вся, с пакетом на коленях. – Ты где братан?

– Он там. – Ткнув пальчиком, показала Лена в сторону окна.

– Ага? – Штык туда подошёл. Вниз глянул. Отвернулся, широко открыв глаза и качая головой. – Не слабо треснулся бродяга. – Снова выглянул. – Шкет! Шкееет! Поднимайся, давай.

Десятки взглядов устремились вверх, милиция, прохожие – все смотрят, головами качают…, про дебошира в ресторане все временно забыли. Вон, один сотрудник по рации кому-то говорит, что совершено убийство – один гражданин, выкинул другого в окно и тот об асфальт себе череп раскроил. Скорую? Не, скорую уже не надо, вон – мозги по снег плывут…

– Ыыыыы! – Завыл мертвец на асфальте. Схватился двумя руками за треснувший череп и с силой его сжал. Хрустнули кости, зажили раны…, милиционер чуть рацию не проглотил, несколько прохожих пали временно утратив сознание. Кто-то истошно завизжал и ринулся со всех ног, теряясь в переулках города. – Ууууу!!! – Не унимался оживший мертвец, весь в крови и мозгах. Тут мимо кто-то пробежал – хвать! И как давай его жрать за шею!

– Зооомбиии!!! – Взвыл кто-то. Ближайший к происшествию милиционер, судорожно выхватил пистолет. Но так как служил он очень аккуратно и к обязанностям своим относился крайне трепетно, предварительно расстегнуть ремешок на кобуре бедняга позабыл. Собственно, он его расстёгивал последний раз когда с товарищем, в дымину пьяный, по бутылкам стрелял где-то за городом, где-то года три назад. С тех пор, как получал пистолет, так и сдавал – в неизменном состоянии. А так как в арсенале милицейском, тоже служили очень ответственные, крайне работящие, но, к сожалению, сильно пьющие люди, предохранитель на пистолете, оказался снят.

Грянул выстрел, милиционер завыл дурным голосом и храбро пал, жестоко раненный в ногу, шальной пулей из собственного пистолета.

– Ааа!!! – Закричал мертвец, отбрасывая мёртвое тело несчастного прохожего. Глаза красным горят, на пальцах длинные когти, весь он в крови и мозгах, а по улице метаются люди, визжат шинами машины, вон, несколько уже в здания врезались, одна в милицейскую машину…

– Гы. – Штык повернулся к Лене. Она как раз к окну подошла. Пакет из рук выпал, лицо прозрачное. Живыми красками, светятся только зрачки. – Приколюха, ага? Ну всё, хорош зырить, кино басявое, но ща по нам палить начнут, давай, потопали.

– О боже… – Прошептала Лена, наблюдая за тем, как оставшиеся милиционеры, дрожащими руками, пытаются направить пистолеты на «ожившего мертвеца».

– Пакет не потеряй, там рыбка. Я похавать не успел. – И сиганул в окно. Плащ взметнулся як Бэтмена крылья, приземлился он, выпрямился весь, сказал громко «Гы!» и вдруг исчез, словно тень.

Смазанная такая тень, которая слизнула зомби с улицы и оба они пропали в никуда.