Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

Миленький ты мой,
Ну и черт с тобой!
Там, в краю далеком,
Есть у меня другой…

Я принялась со вкусом доуминать остатки полного витаминов салатика. Было такое ощущение, что после вчерашних событий во мне не осталось ни единого минерала, нуклеина или кровяных телец – произошло просто тотальное опустошение организма, сколько ни ешь – все мало. Подруга не заставила себя долго ждать, окончила пение и присоединилась ко мне – салатик быстро умялся.

Глава 24

Так и сидели мы с подругой вдвоем до глубокой ноченьки: грустя-печалясь о жизни, когда действие алкогольных паров ослабевало, но все больше и больше радуясь тихой, девичьей нашей компании после каждого бокала.

Взяв меня за руку, Алена проникновенно призналась, что, оказывается, в самую беспросветную в жизни эпоху – время разборок с Акселем и департаментом иммиграции, она начала писать стихи. Поначалу подружка застеснялась и стала отнекиваться, ссылаясь на непрофессионализм и графоманство, все же мне удалось уговорить ее почитать что-нибудь из, как она сама выразилась, сокровенного.

В окно стучало долго зло.
Зачем открыла я окно?
Наверно, ты решил, что я слегка устала.
А я любить тебя лишь перестала.
Возможно, ты решил, что я простила.
А я тебя лишь в душу не пустила.
Ты думаешь, все это просто так
И можно все прощением загладить?
Ну что ж – опять попробуй мне солгать,
А я попробую опять наивной стать.
Ты видишь цель,
Но нет дороги.
Увидишь путь,
Так цели нет.
И несут тебя лишь ноги
По неведомой дороге. А куда несут?
Не жди, когда придет награда
За годы боли и труда.
Тебе от жизни что-то надо,
А ей совсем не до тебя!

– Ой, Ник, нам давно пора спать. Мне завтра на работу ни свет ни заря, – внезапно спохватилась Аленка прямо посередине чтения своей литературной лирики. – Сегодня будем вместе спать в моей широкой двухспальной кровати. Не возражаешь? Вот и хорошо. Пойду выберу для тебя ночную сорочку и полотенце, а стихи дочитаю как-нибудь потом. Я рада, что тебе понравилось. Завтра я научу тебя, как правильно разглаживать кожу лица и шеи, чтобы не образовывались морщины. Это целая наука, но процедуру можно проводить в любой обстановке в любой момент времени, и никто не догадается. Ты только мне про это напомни! И не грусти, киска, – все как-нибудь, да наладится, а пока поживешь у меня. За твоей одеждой как-нибудь заедем во время моих дежурств со старичками, ведь тогда у меня будет машина. Ты, при случае, узнай у сына, когда его папы вечером или в выходные точно не будет дома. Так что и эта проблема решаема. Не переживай!

Как-то по-особому приятен теплый душ после бесконечно долгой ночи, проведенной в полном одиночестве на заиндевевшем морском берегу под прозрачной до льдистости зимней луной…

В типично женской ванной комнате, уставленной просто невероятным количеством кремов, эмульсий, лаков, бальзамов, мазей, шампуней я тщательно вытерлась и облачилась в приятную на ощупь розовую фланелевую майку чуть выше колен. Естественно, тут же посмотрелась в зеркало. Мне показалось, что за прошедшие два дня я здорово похудела: сбросила несколько лишних жиров и килограммов с бедер и талии, а лицевой угол вроде бы выявился четче, резче и жестче, чем раньше, что придало лицу известную пикантность лиц роковых дам. Худа без добра не бывает на самом деле. Окончательно взбодрившись, я полюбопытствовала-повертела в руках наиболее, на мой взгляд, очаровательные из коллекции тюбиков и флакончиков и с интересом прочла об их предназначении: освежающая эмульсия для контуров глаз и губ, увлажняющие и подтягивающие бальзамы для лица, средство от целлюлита пяти степеней, банное молочко с ламинариями защитного действия, спрей-тоник для питания кожи шеи, и, странное дело, сильно воспрянув духом после всего пережитого от этого простого разглядывания (вот где сказывается женская натура!), отправилась на новое, ничуть не менее романтичное, чем зимний пляж, спальное место.

Подружка моя глубоко зарылась в полосатых постельных принадлежностях, пахнущих лилиями и, видимо, сильно накрахмаленных. Уверенными круговыми движениями она массировала свои, совсем не видимые в нашем трехмерном мире, морщины на лице и шее – особая мудрость, которую мне только предстояло постичь в гостеприимном Аленином доме. На предназначавшейся мне половине в полосато-голубой пижаме под тон наволочек лежал огромный игрушечный медведь.