Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

Потом он сразу же заговорил о «Стелз», американских самолетах-невидимках, по виду абсолютно похожих на исполинских размеров летучих мышей. Полеты этих самолетов, по Колиным словам, не определялись никакими современным радиолокационными системами и для их обнаружения его хороший друг – конструктор – совсем недавно все же сумел разработать тепловые локаторы. То есть, если я поняла правильно, определялись не металлические части «мышей-невидимок» или системы их оборудования, а сидящие там живые люди, излучающие биологическую тепловую энергию.

Честно говоря, несмотря на все нами выпитое, несмотря на по-прежнему озорную пляску апельсиново-оранжевого огня в каминной нише и мягкие, женственно-лучистые, совсем как в церкви, огоньки свечечек, расставленных там и сям, сильная нервная напряженность в окружающей атмосфере все равно здорово ощущалась. Горький привкус и жженый запах тоскливой безнадеги смутными рваными клочками струился изо всех углов избы, шелестел на кухне, свисал с потолка. Николай явно находился в своем самом трагическом расположении духа, но держался просто превосходно, много улыбался и шутил, отчаянно стараясь ни в коем случае мне не показать истинных эмоций. Я не сумела догадаться, почему «сохранение веселого лица» казалось ему столь необходимым – очередная загадка мужской психологии, да и к тому времени уже так от всего устала, что если бы кто предложил мне переселиться в параллельный мир, согласилась бы незамедлительно.

– Что-то спать хочется, Коленька. Уже и ног под собой не чую. Я так смертельно устала сегодня – как, наверное, еще никогда в жизни. Не заболеть бы!

– Да, да, конечно… Я понимаю… Здесь имеется большая спальня на втором этаже. Я сейчас тебя туда провожу, – бодро откликнулся Николай и слегка засуетился с посудой на столе. Через несколько минут он повел меня из стуи-гостиной в соседнее помещение, где находилась деревянная спиралеобразная лестница с выкрашенными в белый цвет перилами.

Войдя туда, я сразу же слегка остолбенела: в той обширной светлой проходной зале стоял преудивительнейший, совершенно прозрачный, как бы хрустальный рояль в форме подковы. Никогда раньше я таких не видела и потому изумленно замерла, с восторгом разглядывая красивые золотистые молоточки, кнопочки и решеточки внутри того замечательного инструмента.

– А, рояль… Этот мой товарищ-бизнесмен музыкой увлекается и сам отлично играет на многих инструментах. Любит Чайковского, Прокофьева тоже, еще Стравинского, – вяло отозвался на мои восторги Николай, не бросив даже полвзгляда в сторону хрустального чуда.

– Удивительный вкус у твоего друга, Коля. Дом его – чистая эклектика, смешение двух совершенно разных стилей: нарочито грубоватой избы в старонорвежской деревне и изысканного салонного минималистического декаданса. Мне бы такое и в голову не пришло, а как элегантно получилось в итоге.

– Так Рольфу архитекторы спроектировали, а дизайнеры оформили дачный дом. Сам-то по себе он любит что попроще. Он вообще простой хороший норвежский мужик, на лося или кабана иногда приглашает меня поохотиться, хотя, если признаться честно, охотник я еще пока не очень…

Мы поднялись по изящно изогнутой лесенке: Коля впереди, я за ним. Передо мной распахнулась тяжелая массивная дверь в хозяйскую, наверное, спальню, зажегся сферической формы ночник на полу, и я с любопытством обозрела место, где предстояло провести неизвестно сколько ночей. Надо же, даже на час вперед предсказать течение своей собственной жизни теперь сделалось проблемой; оказывается подобная неопределенность стоит человеку массу нервов и сил. Страх перед неопределенностью будущего хуже вампира и быстрее каннибала может съесть человека с потрохами и никогда не подавиться. Я как можно глубже вздохнула и, пока не поздно, постаралась сосредоточиться на рассмотрении элементов обстановки. Разглядев же эти детали получше, так и замерла от изумления: комнату украшали три мои фотопортрета размером А4, то есть стандартного печатного листа, в рамочках под красное дерево.

Нет, такое действительно было для меня сверхнеожиданностью! Здесь, в чужом незнакомом доме, и надо же – мне и в голову никогда бы не пришло… Я-то вначале подумала о хозяйских родственниках: жене или дочери…