Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

Я немножко посмеялась, но не громко и вскоре вновь с головой погрузилась в столь захватывающее чтиво.

«В течение нескольких лет норвежский секретный отдел подозревал, что кто-то из высоких норвежских сфер поставлял Москве особо секретную информацию. Этим кто-то оказался ряд высокопоставленных норвежских граждан, имен которых мы по понятным причинам здесь называть не будем. В своих апартаментах некоторые из вышеназванных русских шпионов-дипломатов имели двадцатидвухметровые террасы и отличный городской обзор, а также добрых и словоохотливых норвежских соседей, являющихся официальными представителями Стортинга. Для встреч со своими информаторами русские использовали роскошные виллы и хитты (дачи), а также яхты и парусники; в общем, денег на подкуп норвежских граждан Москва по-прежнему не жалеет. Возникла объективная необходимость всесторонне ужесточить охрану сведений, составляющих государственную тайну королевства. Так о чем же свидетельствует резкая активизация разведывательной деятельности спецслужб иностранных государств на нашей территории? А о том, что у нас в Норвегии имеются чрезвычайно важные секреты и тайны государственного значения и нам есть что скрывать!

– Такие удивительные выводы умеют делать лишь журналисты! А сами статьи – все вокруг да около и ни единого конкретного либо стоящего факта. Так к кому угодно можно прицепиться!

Перед глазами, как живое, всплыло смуглое, простое, честное лицо Владлена Давыдовича, и тут мою память словно замкнуло в кольцо.

Уже довольно давно я читала некую книжку о поистине великом двойном агенте Роберте Ханссене – сотруднике американского ФБР, ничуть не менее умелом, чем англичанин Ким Филби – глава британской МИ-5 в пятидесятые годы. Ко всему прочему в книге повествовалось о замысле американских спецслужб в семидесятые годы прорыть под советским посольством подземный туннель для прослушивания с одновременным подсовыванием посольским учреждениям новейшего сантехнического оборудования по бросовым ценам, но зато с фото– и звукозаписывающей аппаратурой. Однако Ханссен сумел вовремя раскрыть нашим секретные замыслы американцев: туннель был завален, а сантехника срочно демонтирована.

А что, если норвежцы или в их лице американцы также подсунули нашему ремонтируемому посольству в Осло особые раковины, унитазы и кафель? Теперь ведь технология шагнула далеко вперед – туннель рыть уже не надо. В этом случае ответственный за хозяйственный отдел завхоз Петрищенко мог относительно легко пустить некую часть той специальной аппаратуры в квартиру ненаглядной Алены. Тогда становится совершенно понятным, какие такие фотокартинки теперь видят на своих компьютерах иностранные контрразведчики: может быть, даже меня, спящую в ванне.

Конечно же, они обозлились на несчастного завхоза с доброй и безотказной душой, пишут теперь о нем Бог знает что! Точно – я сердцем чую, что все именно так и есть! Сама-то Алена ведь не единой копейки не заплатила за новую итальянскую сантехнику, а аккуратному Владлену и его быстрым и сноровистым ребятам за работу – тем более. Сочла благородный порыв очередного обожателя лишь небольшим подарком себе к Новому году. Ладно с ним все ясно, читаем дальше. Развернув следующую газету, я почувствовала неудержимую гордость за свои, в общем-то, случайные, знакомства, потому что тут журналист сравнивал Николая Татаринова и неизвестного мне Сергея Габаридзе с самим Джеймсом Бондом – агентом 007: мол, они «возомнили себя такими же изворотливыми, умелыми, аналитичными и несгибаемыми». Двое же других, в их числе языкам необученный, виновный разве что в умыкании унитаза с рабочего места, но зато по-рыцарски починивший в доме обожаемой женщины водопроводную трубу и электропроводку, сменивший душ, туалет и раковину на новые и желающий покрыть стены ее ванной комнаты розовым кафелем в бабочках-шоколадницах причислялись норвежскими масс-медиа к элитным и натренированным на особые дела специалистам. Какие такие «дела» имелись в виду, из контекста публикации понятно вовсе не было, может быть, намек на терроризм, однако и заглавие гласило «Мы многого не знаем о русских спецагентах и не узнаем никогда».

Так хорошо знакомый Николай, оказывается, имел тесные связи не только со мной и Аленой, но и с опытнейшими агентами из Германии и часто с ними встречался. Памятуя о том, что со мной Коля тоже был готов чуть не каждый вечер встречаться, я смело причислила себя к опытным агентам, хотя в Германии никогда не была и ни одного немца близко не знала. Ах да, в параллельной институтской группе аж целых двое учились: Ханс и Хольгер.

Далее выяснилось, что «намедни высланные русские агенты провели ряд подрывных и незаконных акций против целого ряда норвежских политических организаций, Стортинга – то есть самого правительства и законодательных палат». Надо же, когда только Коля с сотоварищами столько всего успевал? И при такой загруженности он в дополнение брался переводить на русский норвежскую литературу?