Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

«Те же дипломаты разведали секретные данные о некоторых норвежских технологиях и передали сведения на родину, а заодно и своим китайским коллегам».

Я отчетливо знала, что Коля Татаринов, к примеру, был чистой воды гуманитарий. Да я лично в любых технологиях разбиралась в тысячу раз лучше и быстрее его, хотя сама являюсь технической идиоткой, если меня сравнить с нашими продвинутыми компьютерными мальчиками или скрупулезным и толковым в подобных вопросах Вадимом. Владлен же, будучи абсолютно непревзойденным водопроводчиком-сантехником международного класса, те же компьютеры даже включать не умел и по крайней мере в доме Алены предпочитал обходить их за версту, несмотря на то что я два раза предлагала научить его пользоваться поисковиками Интернета. Может работников посольств обучают артистическим приемам «пускания пыли в глаза»? Но потратить столько талантливых усилий на двух взбалмошных, капризных, но бесполезных в их карьерных амбициях дамочек было бы слишком. Ерунда полная и оговоры русских все эти опубликованные обвинения норвежской стороны. Уж я-то знаю точно!

Далее по теме норвежские политики и простые граждане упрекались газетчиками в том, что они теперь больше не такие подозрительные в отношении русских и прочих восточных людей, как во времена «холодной войны» и до падения «железного занавеса» и с радостью готовы открыть любым коварным и скользким обольстителям свои чистые и светлые души, сердца, мысли, технические, политические и военные разработки, планы и секреты. В общем, «Восток, а особенно русский – дело по-прежнему темное и опасное» – давала свое недвусмысленное резюме норвежская печать.

– А ведь наверняка истый норвежец Свен Свенсон утром прочел эти гнусные инсинуации против русских и теперь меня как законного представителя столь опасной нации соответственно и встретит, – как наконечником стрелы кольнула в висок шалая уязвляющая мысль. Ах, я, оказывается, совсем забылась и забыла, что сама лишь бездомная и никому не интересная чужестранка на холодной равнодушной чужбине. – Ладно, еще слава Богу, что хоть не о российских девушках и дамах легкого поведения, вовсю соблазняющих и пользующих наивных обывателей Северной Норвегии, сегодня идет речь в массовой печати. Русские Джеймсы Бонды типа Коли и Владлена тем, как их ныне здесь выставляют, должны поневоле вызывать уважение норвежских обывательских кругов во всех частях страны.

Вспомнив о назначенном времени, я бросила беглый взгляд на циферблат красивых часиков на своей руке и обнаружила, что до встречи со Свенсоном остается ровно семь минут. Как раз достаточно, чтобы почти бегом добежать до белоснежного здания коммуны. Опоздать на прием и тем создать о себе неблагонадежное и легкомысленное впечатление было бы просто глупо по ситуации, да и не в моих строгих правилах (они же правила моей старой бабушки). В кассу к расслабленному и неторопливому киоскеру стояла очередь из четырех человек, причем трое из них ревнивыми глазами посматривали на горячие сосиски-гриль.

– Тогда сейчас надо бежать, да и покупать такие известия до важного разговора – плохая примета. Зато после приема обязательно приобрету все издания со статьями о шпионаже Николая и прочту их с предельным вниманием. Что-то здесь концы с концами не сходятся! Что-то тут совсем не то…

Уже летя в направлении Белого дома Бэрума скорым шагом, про себя я по-прежнему продолжала анализировать столь странный поворот событий:

– А я-то как должна быть слепа и глупа, что мысль о разведке даже единожды не возникла в кудрявых моих извилинах, но еще мню о себе, что обладаю недюжинными аналитическими способностями, компьютеры вот взялась изучать.

Глава 36

«Я приду к вам на встречу в белом халате. А я буду стоять у памятника в шапке-ушанке и с газетой, так что вы меня сразу опознаете», – неостановимым волчком вертелась в головушке глупейшая, непонятно откуда взявшаяся фразочка, пока я почти что бежала на свидание с сакс-бехандлером, отчаянно страшась даже малейшего опоздания, но в приемную социального отдела я влетела минута в минуту. Синеглазый Свен появился в холле ожидания меньше чем через секунду и, чуть улыбнувшись одними лишь глазами, лаконично-вежливо пригласил пройти с ним в его кабинет. Последние из посетителей социала, еще ждущие своего приема: два молоденьких наркомана с кольцами в носу и одна полнотелая пакистанка в бесформенном, черном и длинном, до полу одеянии, за которое держались четыре малыша-погодка с удивленным любопытством оглядели с ног до головы молодую платиноволосую дамочку в пышных, несколько растрепанных мехах, с серебряными швейцарскими часами на руке и с бриллиантовыми капельками-подвесками из белого золота в ушах, меня то есть.

Только в это мгновение я сообразила, что до меня в аналогичном виде сюда еще никто не заявлялся, и, верно, от того глубинного озарения непроизвольно и неудержимо задергалось мое левое веко.