Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

Как выяснилось чуть позже, я и остальные наши сокурсники с неподдельным изумлением имели однажды удовольствие лицезреть нашего геройского орла на какой-то скучной выставке бытовых приборов в окружении множества тучных теток – блондинок с обесцвеченными непременно до цвета платины волосами и, наоборот, костлявых старушек позднего пенсионного возраста с кошелками и авоськами в руках. Из представителей сильного пола там присутствовал лишь один черноокий красавец Руслан, так отчаянно похожий сразу и на героя «Мцыри», и на образ вселитературного героя-любовника из какой-нибудь «Новой Дельфиры». Больше чем на целую голову возвышался он над толпой пожилых дам. Ведущий программы сразу его выделил и попросил показать публике как можно нагляднее и последовательнее работу всех агрегатов: новой стиральной машины, пылесоса, кухонного комбайна, соковыжималки и утюга. Друг мой все выполнил правильно, неторопливо и с редким чувством, толком и расстановкой. Он уверенно продемонстрировал не только работу этой супертехники, но и свое благородное спокойствие, и чувство собственного достоинства, и бьющую не в бровь, а сразу в глаз женскому полу сексапильность. Правда, некоторые аппараты в процессе показа слегка заело, но ненадолго – наш Руслан все их недостатки списал своей фотогеничной внешностью и достойными манерами «мягкого мачо».

Неужели же это все-таки не он, в кто-то невероятно на него похожий? Хотя, насколько мне известно, у Руслана имеется несколько братьев, но все они вовсе с ним не близнецы. Когда-то я их сама встречала и надеюсь, что до сих пор живы. Летом я постеснялась спросить Руслана о братьях, а вдруг кто-нибудь из них погиб на этой бездарной бойне…

Пока я ломала голову над непостижимой загадкой сей идентичности личностей, официальный герой вместе с новым бюджетом самой территориально обширной страны мира уже пропали с экрана, а на его месте возникла златоволосая женщина-вамп, она же всевластная королева средневековой Турции Роксолана-Хурем.

* * *

На следующий день, в воскресенье, мы с моим любименьким, заброшенным родной матушкой ребенком Игоречком пошли в Сандвику-кино на новый американский рисованный фильм про пиратов, а потом в «Макдоналдс». В «Макдоналдсе» довольный сыночек уплел двойной бургер и после того вручил мне три письма: от мамы, от Майи и еще один большой конверт без обратного адреса, но на мое имя.

– Как у тебя дела, мой любимый котеночек? Как там папа? – тихим голосом спросила я, с виноватой нежностью глядя, как он за обе щеки теперь уминает еще и картофельные чипсы с кетчупом. Не кормит его отец, что ли?

– Да все хорошо и у меня, и у папы! А давай сегодня еще сходим на фильм про волков. Матиас и Андреас говорят, что очень интересный!

– А чем папа сейчас занимается?

– Да чем занимался, тем и сейчас занимается. Ну, он там читает, в сквош ходит играть, телевизор смотрит, музыку слушает. Слушай, ма-а-а, ну давай еще на про волков…

«Надо в понедельник адвокатше моей позвонить. Ничего она не делает по моему вопросу, куда-то пропала и вечно не на месте! Я все-таки буду твердо настаивать, чтобы Игорь жил со мной. Выпишусь же я когда-нибудь из Аскер Бада, найду же работу и жилье!» – печально и зло подумалось мне, а вслух сказала сыну:

– Да нет, солнышко. Я уже устала от кино, там душно, и мне второго фильма не выдержать. Давай лучше пойдем погуляем у моря, с тобой просто поболтаем и посмотрим на курган викингов. Лишь над выдающимися людьми, над самыми «благородными костями» в древности строили большие холмы, лишь над самыми смелыми и мужественными воздвигали каменные надгробья с руническим описанием их подвигов. Чтобы слава их была заметна и после смерти, на холмах и морских берегах поднимались в ветреное скандинавское небо гордые каменные стелы, а еще это были также навигационные знаки для путешественников. Хотя каменное надгробие уже исчезло, но мы посмотрим то, что осталось. А хорошо этим викингам лежать себе на высоком крутом берегу под шумящими над милым, родным им морским заливом соснами и любоваться на белокаменную Сандвику – издали так похожую на изящный рисунок, выполненный тушью. Когда я стану старенькой и умру, мне бы тоже было бы приятно очутиться на том же самом месте. Там так покойно и так хорошо…

– Но ты никогда не станешь старой, мамочка. И ты никогда не умрешь. Оставайся всегда такой молодой и красивой! Обещай мне!

– Да уж, как видно, придется! Тогда буду вечно загорать летом на вон том крутом высоком бережку под соснами и купаться в теплом море. И чем, спрашивается, мне не жизнь?!

* * *

Явившись вечером домой, вернее, в неврологический санаторий, я первым делом распечатала письмо от мамочки. Мама моя в последние два года вдруг неожиданно сильно увлеклась религией: начала регулярно ходить в церковь в Брюсовом переулке, дома в определенные часы молилась разным иконам, строго соблюдала посты, с невероятным запоем читала Библию и прочие религиозные книги. Наверное, потому ее письмо началось с каких-то религиозных сентенций: