Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

С отчаянной смелостью полезла я за лепестками счастья в самую заповедную глубину сказочно душистых, пенно-пышных кустов и достаточно быстро нашла то, что искала. Загадав заветное желание и съев лиловый четырехлистник роскошной персидской сирени, я тут же решила для пущей уверенности в обретении долгожданного счастья отыскать также и белый. Находясь в усердном поиске заветного цветка везучести, а при этом заходя все глубже и глубже в свадебно цветущие кусты, я скорее почувствовала, чем увидела, что слева из-за моего плеча на изумрудную молодую листву ложится чья-то плотная густая тень. Кто-то сильный и опасный пристально за мной наблюдал! Тело мое инстинктивно напряглось, ноги превратились в тонкие и дрожащие полосочки писчей бумаги, в животе резко наступила сибирская зима, в лоб ударил до красна раскаленный, тяжеленный инквизиционный молот. Странно горячее, по-звериному возбужденное, но тщательно сдерживаемое дыхание ощущалось уже в самой непосредственной близи от моих шеи и затылка.

Как в безумном сне-кошмаре, я поняла, что мои беззащитные, мягкие и золотистые волоски на затылке напряглись и встали дыбом. Так уже было когда-то, но давным-давно. Ох, как же я глупа доныне, что могла совсем позабыть подобный, ранее испытанный смертельный ужас! Нет никакой разницы, что теперь это случится в Норвегии! Боже, зачем только мне понадобилось лезть в эти дурацкие заросли?! Кричать теперь или еще нет?

Стараясь не выдавать своих знаний о присутствии и намерениях очередного монстра на моем пути, я по-бычьи склонила голову на грудь и, чуть подавшись вправо, резко обернулась назад, чтобы лицом к лицу встретиться с чудовищем в человеческом обличии. Передо мной, ласково улыбаясь и умильно глядя в мои глаза, стоял офицер норвежской разведки Рональд Сингсорс собственной персоной.

«Вот идиот!» – в сердцах подумала я весьма злобно, но в следующее мгновение напряжение отпустило, тело мое расслабилось, а волосы приняли прежнее, обычное свое положение.

На фоне сирени действительно высился контрразведчик Руне, щегольски разодетый в светлые итальянские наряды из самых дорогих магазинов мужской одежды. Выглядел он так, будто бы собирался на некий престижный прием в высшие круги общества. Хотя, может, он как раз идет на корпоративную вечеринку с другими разведчиками, а здесь остановился просто по пути туда! Вот охота ему лазить по пыльным кустам в таком потрясающем прикиде! Вообще что-то подозрительно странно везет мне в последнее время на разных офицеров из разных разведок! Мне только и не хватает, что запутаться в каких-нибудь шпионских сетях в довершение ко всем своим печалям.

– Ты ли это, Руне?! Сколько лет, сколько зим! Да так можно хорошего человека сделать заикой на всю оставшуюся жизнь!

«А ведь их, наверняка, обучают неслышно подкрадываться к людям! Невозможно так близко подойти к человеку и чтобы кусты совершенно не трещали», – невольно прошелестело в моей голове.

Как только градус страха окончательно спал, тело мое совсем размякло и распустилось, а вот и не надо было бы ему так размякать-слабеть.

– Здравствуй, моя дарлинг! Нет, по-русски надо так: моя дорогая. Как же приятно вновь увидеть перед собой красивую Веронику. Я так соскучился!

Контрразведчик с изумительно мягкой обволакивающей грацией обнял меня за плечи и мимолетно прижался щекой к щеке.

«Надо же, какие дурацкие замашки могут быть у офицеров норвежской разведки!» Я сама удивилась своей собственной, внезапно нахлынувшей раздражительности. Почему так; ничего плохого он мне ведь не сделал, только слегка напугал и только, так ведь это не нарочно?!

Контрразведчик словно бы прочитал мои недобрые о нем мысли и на секунду отстранился. Но мгновением позже он, как бы в случайной задумчивости, мягко проскользил широкими, но нежными ладонями по всей моей спине, чуть помедля на пояснице, а потом остановился на легчайшем ритмическом поглаживании моей, не хилой с любой точки и угла зрения и чересчур крутой и пышноватой, по моей собственной оценке, задней части. «Бразильские бедра!» вспыхнула в моем мозгу зигзагообразная, явно чужая мысль. Неужели я тоже научилась читать мысли других?

Я хотела было гордо отстраниться, чтобы он помнил свое место: где этого человека носило целых четыре месяца? Однако на этот раз не сумела найти в себе достаточно сил противостоять упрямой воле собственного зада и осталась стоять как есть. Вокруг гораздо более вольно и звучно расщебетались птицы, гораздо голубее сделалось небо над головой и гораздо ярче расцвели и похорошели цветы сирени, еще полнее радуясь так неожиданно рано нагрянувшей весне-красавице. Итак, я лишь откинула назад голову, вперила взгляд в яркое на диво, брызжущее веселой бирюзой небо и застыла как вкопанная. Нет, действительно трудно собраться с силами в подобной обстановке!