Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

С течением времени я научилась справляться со взрывами внезапных эмоций и, не дрогнув, держать мускулатуру лица. Естественно предположить, что Вероника-девочка умела саму себя использовать в качестве музыкального инструмента по извлечению принадлежащих другим мирам энергий. Вовсе не великое возбуждение являлось для меня желанной целью, а следующая за ним тихая и светлая растворимость в океане мира, полное слияние со всем сущим и вечно живым. Невероятная, божественная по сути, приходящая совсем не слышно, подобно вечерней росе, неповторимая внутренняя успокоенность. Именно к спокойствию души, когда все самое волшебное на свете начинает вкрадчивую беседу с человеком на своих собственных языках, а он, к полному своему изумлению, абсолютно все понимает, стремилась моя упрямая натура. Да. Наверное, всем рожденным на нашей земле свойственно желание хоть изредка почувствовать себя струнами в волшебных пальцах или простыми звуками неописуемо дивных голосов.

Профессионально натренированный и до кошмара проницательный норвежский контрразведчик сумел меня легко раскусить и без всякого зазрения совести полюбил нежданно-негаданно ударять в мои самые уязвимые места. За долгие годы упорных тренировок я так здорово научилась скрывать даже легкие тени своих причудливых реакций, что никакой мужчина на свете, да будь он хоть трижды разведчик, не мог бы стать в чем-то уверенным в отношении меня наверняка и до конца. Может показаться, что я как-то чересчур специфична в вопросе половой принадлежности, однако я убеждена, что поскольку сильный пол так и не научился до конца доверять своей интуиции и полностью на нее полагаться, то именно этот, столь распространенный среди мужчин, недостаток по сути заставляет почти любого из них проживать жизнь тугодумца-слепца. А следом пришла в мою голову мысль о Вадиме, который, хотя и сумел за столь долгое время совместной жизни прознать про все женины особенности и секреты, но отчего-то никогда не предпринял попытки взять меня под свой неусыпный надзор и контроль именно вышеупомянутым способом, хотя такое удалось бы ему легче всего.

Вот такие ментальные приливы и отливы некоторое время сумбурно струились в моей затуманенной головушке, а потом где-то очень глубоко внутри себя я виртуально махнула на бывшую Веронику Малышеву рукой: «А-а, да кто я такая и какая мне теперь разница! По жизни, наверное, мне должно быть все равно; тем более, что терять больше совершенно нечего! Так почему бы и нет?!»

Тут вдруг тот самый скрипучий и приставучий внутренний голос, так донельзя сделавшийся похожим на голос моей старенькой бабушки, совсем некстати напомнил, что социальный инспектор Свен Свенсон каждые три недели запрашивает из санатория отчет о моем здоровье, душевном состоянии, настроении и тому подобном. Вроде бы ничего особенного, однако на самом деле за лечащимися достаточно внимательно, чтобы не сказать пристально, наблюдают, а те стандартные отчеты сами по себе больше похожи на персональные характеристики, весьма детальные и подробные. Любые бумаги обо мне – я знала это очень точно, хотя никогда сама их не читала и даже в глаза не видела, в настоящее время более чем положительны. Зачем же так глупо нарываться, тем более перед скорой выпиской и броском в совершенно самостоятельную жизнь? Совсем скоро мне понадобится серьезная жизненная поддержка и социальные институты норвежского государства – это единственное, на что я могу реально рассчитывать в своей ситуации. У человека нет ни работы, ни надежных друзей, ни любящих и готовых помочь родственников поблизости, ни средств к существованию, ни жилья – вообще ничего нет.

Какую такую экстренную причину для неявки я смогу изобрести за сорок пять минут до запланированной встречи с терапевтом? Боже, как же я уязвима со всех мыслимых сторон и как дико зависима от всего, от всех и от каждого! Всеми силами надо стараться удерживать благоразумие, тем более с мужчинами никогда не стоит торопиться. Впитанная с молоком матери теория поведения говорит, что если хотя бы чуть-чуть подождать, то они только больше станут уважать. Значит, так и следует поступить, женщина я или нет?

Гордая Вероника произнесла, нарочно понизив голос и потягивая слова, словно коктейль через соломинку, с тем самым женским знаменитым и обольстительным лукавством, но в то же самое время прикрываясь щитом очаровательного смущения:

– Не-а-а, Руне, сегодня совсем-совсем никак… Но вот… по выходным у нас довольно свободный график, никакой терапии, естественно, не проводится. Суббота бы больше подошла-а…