Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

Минут через двадцать, а может, сорок, контрразведчик отстал, либо сочтя полученную от меня информацию по вопросам политпросвещения достаточной для своей отчетности либо просто идиотически-бесполезной и никудышной. Записей он никаких не вел, видимо, сразу все схватывал или не схватывал прямо на лету. Совсем не спешил меня отпускать этот Сингсорс, а все смотрел и смотрел добрым молодцем на красну девицу и с осторожной деликатностью съедал глазами, дольше всего задерживая взгляд на туго обтянутой голубой футболкой груди и чуть растрепанных, подстриженных каскадом волосах. «Ладно, ведь не серым же волком глядит на меня, и то слава Богу. Скоро совсем отсюда уберусь восвояси, займусь, наконец, хозяйственными делами». И не то чтобы мне было его мужское внимание уж больно неприятно, скорее наоборот, однако чувствовала я себя как-то странно и чуть не по себе.

– Я заметил, вы часто посматриваете в сторону портрета моего сына на рабочем столе, и, бьюсь об заклад, секунду назад вы подумали, почему же там не стоит портрет его матери. Ответьте честно: так или нет, просто мне самому интересно.

Так начал психологические игры работник самой умственной профессии на свете. Я чуть покраснела и честно кивнула. Да, меньше чем на одно мгновение во мне мелькнуло подобное любопытство, и я тут же о нем забыла – нечего Рональду Сингсорсу огород городить из подобного пустяка, тоже мне психоаналитик Фрейд нашелся. Если норвежцу приятно быть таким прозорливым, то я задавалась вопросом о его отношениях с женой, настоящей или, скорее всего, бывшей, с тех самых пор, как сюда попала. Хорошо, я признаюсь. Когда он меня о президенте России мнение спрашивал, я по-настоящему раздумывала лишь о том, что супруга нынешнего президента на своих юношеских фотографиях похожа на поэтическую пушкинскую Людмилу и зовут ее так же. И в то же время – на знаменитую норвежскую писательницу Сигрид Унсет, нобелевскую лауреатку, автора «Кристин – дочь Лавранса». Портрет писательницы те, у кого есть деньги, часто видят на норвежских банкнотах достоинством пятьсот крон. Лицо первой русской леди – по телевизионным новостям, и мне кажется, что оба лица пленяют так теперь редким выражением трепетной женственной нежности, хотя бы и тщательно скрытой под сильным, твердым, волевым наслоением прожитых лет. По сравнению с такими уважаемыми женщинами я в самом деле имею несерьезный облик авантюрной, легкомысленной, абсолютно спонтанной в своих действиях и реакциях Анжелики – героини французского куртуазного романа для детей и подростков. До чего же обидно!

Роман «Кристин – дочь Лавранса» я впервые прочитала в возрасте шестнадцати лет и до собственного переезда сюда, в Осло практически все, что я знала об этой стране, было вычитано из этой замечательной книги. Норвегия и ее жители казались мне необыкновенными героями: смелыми, отважными и бескомпромиссными.

– Четыре месяца назад моя самбурь – по-русски это будет гражданская жена, просто-напросто выставила меня из нашего общего, совместно купленного и нажитого дома, – между тем с твердым и волевым выражением интеллигентного лица, одновременно в необычайно спокойном, мягком тоне с едва-едва уловимой примесью горчинки вдруг ни с того, ни с сего признался мне Сингсорс.

Я же, признаться, никак не ожидала и просто диву далась подобной откровенности с практически незнакомым человеком, да еще иностранкой. Такая открытость была диковинной для весьма прохладных в смысле коммуникабельности жителей страны Северного пути, и не в купе поезда дальнего следования мы находились в виде случайных попутчиков, но в то же время прямо нутром почувствовала, что собеседник рассказывает о себе болезненную для него правду.

– Даже после того, как родился Эвин, Марит наотрез отказывалась официально регистрировать наши отношения. Почему? До сих пор сам не знаю; вас, женщин, сложно понять, а ведь мы прожили вместе девять лет. Кстати сказать, Марит всегда была активная, решительная и самостоятельная женщина; она являлась полным инициатором наших отношений. Марит закидывала меня письмами, обрывала мне телефон и часто приглашала на свидания, потом предложила переехать и пожить у нее.