Норвежские, кельтские и тевтонские легенды

Кримхильда вернулась в свои покои, где царил смутный полумрак – занавеси из индийского шелка закрывали комнату от палящих солнечных лучей. Она сидела в задумчивости, и в памяти у нее вдруг всплыли слова, сказанные когда-то давно ее матерью: «Иная женщина может языком пролить больше крови, чем мужчина мечом». Кримхильда хотела было встать и отозвать Бледеля, но в ту же минуту отчетливо, как наяву, увидела мертвого Зигфрида на носилках. Он поднялся и протянул к ней руку, но, когда она подалась ему навстречу, ее рука не встретила ничего, кроме пустоты. Теперь она была готова дойти до самого конца. Пусть месть обернется для нее гибелью маленького сына, короля Этцеля и всего королевства, ей все равно. Она не боится смерти и с радостью умрет, если только ей удастся отплатить убийце Зигфрида.

Тем временем Бледель готовился осуществить задуманное. Когда он сказал своим дружинникам, что им предстоит, они с радостью проследовали за ним в зал, где брат Хагена, маршал Данкварт, следил за приготовлениями к пиру. Он поднялся со своего места, чтобы поприветствовать принца, но тот воскликнул:

– Готовься к смерти. Королева требует крови во искупление смерти великого героя Зигфрида.

– Но почему я должен платить за это убийство? Какое это имеет отношение ко мне?

– Теперь уже ничего нельзя сделать, – ответил гунн. – Наши мечи уже не могут вернуться в ножны.

– Жаль, что я приветствовал тебя, как друга. Теперь же отвечу тебе на языке холодной стали.

С этими словами он выхватил свой меч и с такой силой обрушил его на шею Бледеля, что с одного удара голова слетела с плеч.

Раздались дикие крики и призывы к мести, стало ясно, что сражения не избежать. Данкварту удалось проложить себе путь оружием, хотя его доспехи были забрызганы кровью, но беззащитные слуги были перебиты все до одного.

– Ко мне, брат Хаген, – кричал он, – спаси меня от вероломных гуннов! Бледель напал на меня и наших слуг, чтобы отомстить за смерть Зигфрида. Я убил его, но все наши слуги перебиты. Гунны предательски заманили нас в западню, и вырваться из нее смог лишь я один.

Побоище

Сражение возобновилось в пиршественном зале, несмотря на все попытки короля уладить дело миром. Во время борьбы маленький королевич Ортлиб, единственная надежда дома Этцеля, был убит. В конце концов Хагену, Данкварту и Фолькеру удалось запереть двери зала и закрыть их на засовы.

Король Этцель и королева следили за ходом схватки в страшном смятении. Дитрих и Рюдигер, не принимавшие участие в битве, также были мрачны и молчаливы. Наконец герой Берна воскликнул:

– Выслушайте меня, Нибелунги. Прислушайтесь к моим словам, бургунды. Дайте мне слово, что вы позволите мне и моим людям, а также маркграфу Рюдигеру беспрепятственно выйти отсюда.

– К чему спрашивать? – воскликнул пылкий Вольфхарт. – У нас найдутся ключи к этим дверям, пусть хоть тысяча Нибелунгов старается удержать их на замке.

– Тише, тише, безумец! – воскликнул Дитрих. – В твоих речах мало смысла.

Король приказал своим людям открыть двери, и, к ярости бургундов, Дитрих прошел через их ряды под руку с Кримхильдой с одной стороны и королем Этцелем с другой, а за ним шесть сотен его воинов. За ними следовал Рюдигер с четырьмя сотнями своих людей.

Гизельхер сказал маркграфу:

– Передай привет своей дочери и скажи, что я буду думать о ней даже в смерти.

Многие гунны пытались выбраться вместе с королем Этцелем, но Фолькер отрезал им путь к отступлению.

Как только Дитрих с Рюдигером благополучно ушли, кровавая резня возобновилась. Мечи бургундов не знали отдыха до тех пор, пока все гунны не были перебиты. Но отдохнуть после ратных трудов Нибелунгам не пришлось. Хаген призвал выбрасывать трупы из окон, чтобы они не загораживали проходы, когда атаки возобновятся. Его сразу послушались. Тела убитых и раненых гуннов полетели на камни во дворе.

Фолькер и Хаген охраняли вход на случай, если враг нападет неожиданно.

Пока Этцель заламывал руки и оплакивал гибель стольких верных друзей и надежных товарищей, Кримхильда предложила щит, полный золота и драгоценных камней, тому, кто убьет ее смертельного врага – Хагена из Тронье. Из всех, кто это слышал, только один человек вызвался исполнить ее волю. Это был граф Иринг из Дании.

Он смело ринулся на врага и проявил чудеса доблести и отваги, но в конце концов был побежден и пал мертвым под окном Кримхильды.

Хавард и Ирнфрид из Тюрингии не могли оставить смерть Иринга без последствий. Они собрали своих людей и ринулись в атаку. Сражение началось у самой двери, где Ирнфрид был сражен мечом менестреля, а Хавард был убит героем из Тронье. Но бойцы из Дании и Тюрингии продолжали сражаться, невзирая ни на что, и Хаген воскликнул:

– Откройте дверь. Пусть войдут. Им не выйти живыми назад. Фолькер пропоет им колыбельную, а наши мечи ему подыграют.

И тогда Нибелунги расступились и витязи из Дании и Тюрингии ступили на залитый кровью пол. Битва началась. Много отважных бургундов полегло в этом бою, но ни один из их врагов не ушел живым.

Переговоры и поджог