Норвежские сказки

— Прямо туда, куда летят бакланы, когда несутся от берега в море, — как раз и будешь на месте! — сказал старик. — Счастливого пути!

Но когда Исак отчалил и огляделся, Удрёста как будто не бывало, одно море кругом, куда ни погляди.

Когда пришло время ехать с рыбой в Берген, Исак опять отправился в Удрёст. И увидал он там такой баркас, какого отродясь не видывал: длиной он был на два окрика: штурман, стоявший на своем мостике, не мог докрикнуть своего приказания рулевому, и между ними в самой середине судна, у мачты, был поставлен еще человек, который уже и передавал штурманский приказ рулевому, да и то должен был кричать изо всех сил. Улов Исака положили в передней части судна, а снимал его с сушил он сам, и вот диво! сколько он ни снимал, рыбы все не убывало, и когда он уехал, на сушиле осталось столько же. В Бергене Исак продал свою рыбу и взял за нее столько денег, что купил на них новый, совсем оснащенный баркас со всеми принадлежностями для рыбной ловли, как посоветовал ему сам старик. Поздно вечером накануне отъезда Исака старик пришел к нему на судно и сказал ему, чтобы он не забывал своих далеких соседей, хоть и стал теперь богатым, а еще предсказал ему счастье и удачу с новым судном. — Все хорошо и все держится, что стоит прямо! — прибавил он и напомнил также, что на судне всегда есть кто-то, кого хоть и не видно, но кто подпирает мачту своей спиной, когда ее начинает накренять. С тех пор Исаку во всем везло. Он помнил, кому обязан этим и, спуская судно в море осенью, никогда не забывал угостить того, кто невидимый стоит на вахте, и каждый сочельник судно его все светилось, а в рыболовном заколе[15] слышались звуки скрипки, музыка, смех и возня, — шла пляска.

Великан, у которого сердце было не при себе

Жил-был король, а у него было семь сыновей. Он их так любил, что не мог отпускать от себя всех за раз, — один уж непременно должен был оставаться при нем. Когда они выросли, шестерым он позволил отправиться по белу-свету искать себе невест, а младшего оставил дома. Братья должны были привезти и ему невесту принцессу. Король обрядил тех шестерых на славу; так на них и сияло все; дал им дорогих коней, стоивших целые тысячи, и они уехали. Переезжая от одного короля к другому, высматривая принцесс, добрались они до короля с шестью дочерьми принцессами. Таких красавиц они еще не видывали, сейчас же посватались к ним, получили согласие и направились с невестами в обратный путь домой. И так они были рады, что совсем забыли про младшего Замарашку, который дома остался, а они ведь должны были и ему привезти невесту.

Проехали они уже добрый конец пути, и пришлось им проезжать мимо уступа скалы, на котором лежало жилище великана. Великан вышел, увидал их и всех превратил в камень — и принцев, и принцесс. Ждал-ждал своих шестерых сыновей король — нет их, да и только. Стал он горевать-тосковать и плакаться, что теперь вовек не знавать ему больше радости.

^{Великан вышел, увидал их и всех превратил в камень — и принцев, и принцесс.}

— Не будь еще тебя, — сказал он Замарашке, — я бы и жить не захотел больше, так горько мне, что я лишился твоих братьев!

— А я-то думал проситься у тебя ехать искать братьев! — сказал Замарашка.

— Ни за что не пущу! — ответил отец. — Еще и ты сгинешь!

Но Замарашке во что бы то ни стало хотелось ехать, и он так просил-молил отца, что пришлось тому уступить. Но в конюшне у короля оставалась всего-навсего одна старая кляча, — шестеро старших сыновей и их свита забрали всех лучших королевских коней; ее и дали Замарашке, а тому и горя мало. Сел на старую паршивую клячу и говорит отцу:

— Прощай, батюшка! Увидишь, ворочусь к тебе, да, пожалуй, еще с братьями! — и уехал.

Проехал он конец дороги и наткнулся на ворона: лежит посреди дороги, бьет крыльями и ни с места; уж больно отощал с голоду.

— Добрый человек, дай мне поесть, я тебе в нужде пригожусь! — говорит ворон.

— У меня у самого с собой немного, да и вряд ли будет от тебя большой прок! — ответил принц Замарашка. — Но немножко я тебе все-таки уделю, — вижу, плохо тебе приходится! — И он дал ворону немножко из своей дорожной сумы с припасами. Проехал он конец дороги, доехал до ручейка, глядь, на берегу лосось лежит, бьется, извивается, не может в воду попасть.

— Добрый человек! Брось меня в воду! Я тебе в нужде пригожусь! — просит лосось принца Замарашку.

— Невелик будет от тебя в нужде прок! — отозвался принц. — Но грех дать тебе тут умереть с голоду! — И он пустил лосося в воду.

Долго ли, коротко ли ехал, наехал на волка: лежит посреди дороги, околевает с голоду.

— Добрый человек! Отдай мне свою клячу! — просит волк. — У меня брюхо совсем свело от голодухи, два года не ел!

— Нет, — говорит Замарашка, — этого я не могу! Сначала попался мне ворон, — пришлось его покормить из моей сумы, потом лосось, — пришлось его в воду бросить, а тебе теперь лошадь подавай! На чем же я поеду?