Норвежский детектив

Но разве Бибби не была бы ему хорошей женой? Ведь она, именно она, открыла ему, что такое настоящий секс. Они пережили вместе неповторимые мгновения, они дарили друг другу высшее блаженство. Это ли не лучшая основа для прочного брака? Гуннар где-то читал, что это так.

Однако все упиралось в то, что нельзя бесконечно заниматься любовью. Иногда следует делать и кое-что другое — например, задуматься над тем, что представляет собой близкий тебе человек, что представляешь собой ты сам и в чем смысл жизни. Гуннар пытался между объятиями беседовать с Бибби о том, что его занимало, о чем он размышлял, о прочитанных книгах. Но с таким же успехом он мог беседовать об этом с золотой рыбкой, плавающей в аквариуме.

Нет, Бибби была далеко не глупа. У нее был достаточно острый ум, но занимало ее только то, что имело к ней непосредственное отношение. Ее ум не выходил за рамки ее горизонта. А горизонт этот был не шире объема ее бедер.

Господи, куда же она пропала? Гуннар обежал глазами зал, долго смотрел на входную дверь, потом уставился в окно, выходившее на улицу. Бибби не было.

Они обычно встречались в этом кафе. Оно лежало в стороне от центра, и они не рисковали застать тут кого-нибудь из знакомых. В тот день, кстати, в кафе было подозрительно много сорокалетних мужчин, одиноко сидевших за рюмкой портвейна. Все они тоже нетерпеливо поглядывали на часы. В зал вошла хорошенькая девушка и порхнула к пожилому мужчине за угловым столиком. Фу, как некрасиво, ведь он годится ей в отцы! (Сам Гуннар был лишь на двадцать лет старше Бибби.) Оказывается, в этом малоизвестном кафе собирается много мужчин, переживающих вторую молодость. Видно, у него хватало товарищей по несчастью в этой обители позора.

Он допил портвейн и заказал еще. Директор и манекенщица — Господи, как это банально, как удручающе пошло! Сотни тысяч немолодых мужчин переживают сейчас то же, что и он. Страшную правду о жизни рассказывают не писатели, а дамские журналы в разделах писем.

«Милая умница Клара!

Мой муж обманывает меня с одной распутной самкой. Подумай только, она — моя кузина и живет у нас в доме! Он совершенно помешался на ней, но она делает его несчастным. У нас маленькая дочка. Все так беспросветно, так ужасно. Что мне делать? Помоги мне! Я в отчаянии!

Ригмур».

Он вдруг заметил, что сидит и чертит ногтем на скатерти шестиконечную звезду. Что это за символ? Ах да, это звезда Давида, святой знак иудеев. Когда-то Гуннар читал, что она символизирует. Треугольник, вершина которого смотрит вверх, соответствует Богу, другой же, у которого вершина направлена вниз, — человеку. Вместе они выражают единство неба и земли. Гуннар оглядел зал. Где же он, этот глядящий вверх треугольник? Исчез. Звезды больше нет, осталась только ее половина — треугольник, глядящий вниз. Его мы несем в своем теле; только ему и поклоняемся. И ты, Бибби, несешь его, не скрывая от посторонних глаз. Изощренная, ласковая хищница, утонченная невежда! Неповторимая Бибби, ну почему тебя так долго нет?

Именно таким образом дьявол наказывает падшие души: он заставляет их ждать. Яльмар Сёдерберг писал об этом, он, автор «Гертруд», все знал об этом падении. «Я верю в желание плоти и в неизлечимое одиночество души». Хорошо сказано, Яльмар, но хотел-то ты сказать немного иначе: «Я неизлечимо одинок, потому что верю в желание плоти».

Неужели его мучают угрызения совести из-за супружеской неверности? В таком случае он заслуживает того, чтобы попасть на страницы дамского журнала. Хотя почему его должны мучить угрызения совести? Потому что он вырвался из склепа, называемого браком? Разве он не имеет права на жизнь? Разве самые светлые умы Европы не твердили три века подряд о том, что это и есть жизнь? Например, Гуннар Хейберг, великий норвежский драматург, разве он не говорил то же самое? Гордись, Гуннар Грам, начертай черный треугольник на своей двери — мадонна-шлюха посетила твой дом! Гордись, Бибби Хермансен, порнографическая мечта директора акционерного общества «Крафт-картон»!

А ведь неплохой образ! И Гуннар повторил вслух:

— Порнографическая мечта директора «Крафт-картон»!

— Простите, вы что-то сказали? — Официант вежливо задержался у столика Гуннара.

— Да, принесите, пожалуйста, полбутылки портвейна «Коммендадор». Благодарю вас.

Что-что, а быстро находить выход из любого положения — этим искусством, вращаясь в деловом мире, Гуннар овладел в совершенстве.