Норвежский детектив

— Что? — Гуннар взглянул на часы. — Двенадцать часов, а ребенок еще не спит? Иди и посмотри, что там происходит!

— Гуннар, сходи ты! Я боюсь! — попросила Ригмур.

— Ты мать, — сухо отозвался он. — К тому же ты сама мне сказала, чтобы заботу о ее здоровье я предоставил тебе. — И он снова углубился в муки и чаяния любящих предателей.

Ригмур помедлила, потом затянула пояс на кимоно и вышла из спальни. В коридоре перегорела лампочка, и Ригмур ощупью спустилась по лестнице, держась рукой за стенку. Сердце у нее бешено колотилось. Она всегда боялась темноты.

В гостиной Ригмур остановилась перед дверью в детскую и прислушалась. Там было тихо. Чего она боялась? Проникших в дом воров? Нет, чего-то другого, чему не знала названия. Она чувствовала, что в комнате дочери сейчас происходит нечто недоступное ее пониманию.

Ригмур распахнула дверь.

Комната была освещена лишь слабым светом луны. Но окно было открыто. Наверное, звук, который они слышали, и был скрип открываемого окна. Мирт в цветастой ночной рубашке стояла у окна и смотрела в сад. Она обернулась, когда Ригмур вошла в комнату.

— Мирт! Господи! Что ты делаешь?

Мирт не ответила. Силуэт круглой головки с торчащими косичками замер на фоне окна. Девочка была поглощена чем-то, что происходило за окном. Ригмур быстро подошла к ней и выглянула в сад.

Была ясная осенняя ночь, лунный свет тончайшей пеленой окутал деревья. На черной траве серебрилась выложенная ракушечником дорожка. Тени были резко очерчены и неподвижны. Или поодаль у беседки что-то шевелилось? Словно слабое дуновение ветерка в листве?

— Что случилось, Мирт? Почему ты не спишь?

Мирт не отрывала глаз от серебряного диска луны, висящего над Эгебергосеном. Ее личико как будто отражало его слабый мечтательный свет, глаза горели восторгом. Вдруг она показала на небо:

— Смотри, мама! Пэк ходит по лунным лучам!

Опять у Мирт разыгралась фантазия! Она утверждает, например, что Пэк пришел к ней из Царства Эльфов. И бесполезно было объяснять ей, что это просто глупый предрассудок. Мирт было семь лет, и об эльфах она знала все.

— Теперь ты понимаешь, почему у него такие большие ноги? Чтобы он мог ходить по лунным лучам и не проваливаться!

Ригмур оглядела комнату. Она зажгла маленькую настольную лампу, перевернула подушки, перетряхнула постель.

— Мирт, куда ты дела Пэка? Его здесь нет!

— Я же тебе говорю: он гуляет! Смотри, он возвращается! — в восторге крикнула она.

— Немедленно в постель! — тоже крикнула Ригмур, она почему-то вдруг разволновалась. — У тебя болит горло, а ты стоишь босиком на ночном холоде! Так можно разболеться не на шутку! — Не терпящая возражений мама приготовилась закрыть окно.

Потом Ригмур никак не могла объяснить, что же произошло в то мгновение. Шок, полученный ею, был так силен, что все ее чувства как бы подернулись пеленой; очевидно, впоследствии воображение помогало памяти. Самой ей казалось, что у нее на глазах произошло следующее.

Она уже закрывала окно, как вдруг откуда-то из ночи прилетел Пэк — явно издалека — и скользнул в оставшуюся щелку. Хлоп! — он уже сидел на подоконнике, его колпачок как будто еще колыхался от ветра, гулявшего по небесному своду. И Пэк смотрел на нее своими черными бусинками, похожими на глаза белки!

Ригмур плюхнулась на ближайший стул, у нее потемнело в глазах, она чуть не лишилась чувств. Только через несколько секунд к ней вернулось сознание. Она судорожно глотнула воздух:

— Что ты сделала? Как ты могла так напугать меня?

Мирт была невозмутима. Она спокойно закрыла окно, взяла Пэка под мышку и направилась к кровати.

— Теперь мы ляжем спать. Покойной ночи, мама!

Перепуганная Ригмур вернулась в спальню.

— Это правда, Гуннар! Пэка не было в детской, и вдруг он спрыгнул с лунного луча! Прямо в открытое окно!

— Просто Мирт дернула его за нитку, — трезво изрек Гуннар из-за Шопенгауэра.

— Какую нитку? Не было там никакой нитки!

— Ты слишком разволновалась и потому не заметила. — Логика никогда ему не отказывала.

— Может быть… — Наверное, и правда этим все объясняется. Ригмур стало немного легче, но ненадолго. — Нет, Гуннар, мне все-таки страшно. Знаешь, Мирт совсем перестала играть с подружками. Она все больше и больше погружается в себя. И разговаривает только с Пэком.

— Я согласен, надо что-то предпринять. — Гуннар оторвался от книги, и на какое-то мгновение показалось, что его и в самом деле волнуют только проблемы семьи. — Нельзя допускать, чтобы ребенок терроризировал весь дом этой своей дурацкой куклой. Это ненормально!

— Ты думаешь, надо проконсультироваться с психологом? Или лучше с терапевтом?

— Да, поговори завтра с врачом.

— К кому же мне обратиться?

— К Акселю Броку. Он специализируется по трудным детям. Я запишу тебя к нему на прием.

Гуннар снова скрылся за книгой. Деловой человек, директор. Он дал распоряжение, и теперь подчиненный должен был выполнить его. Говорить больше не о чем.

А Ригмур лежала с закрытыми глазами и видела перед собой беличьи глазки, глядящие на нее из-под желтого колпачка. Она никак не могла успокоиться. Через минуту она тихонько проговорила:

— Послушай, Гуннар…