Норвуд

Господин Глен периодически останавливался у дверей, которые зачем-то выходили в этот переулок, и проверял, не скрывается ли кто за ними. Пока всё было спокойно, и это радовало – сражаться в такой тесноте было бы до крайности неудобно.

– Не мог этот идиот Блэлок оставаться на улице? – ворчал мастер Фонтен, замыкавший процессию. – Зачем было переться в этот вонючий проход?

Да, пахло здесь и вправду не очень – кто-то из жильцов сливал сюда помои и ноги иногда скользили по нечистотам. А вообще-то, за такое в нашем городе полагался штраф. Но, боюсь, что виновник уже наказан в полной мере.

От этих раздумий меня отвлёк едва заметный скрип открывающейся двери, мимо которой только что прошёл господин Глен. И, похоже, он её не заметил.

Единственное, что я успел сделать, прежде чем из тёмного прохода выскочила девчушка лет двенадцати, это поднять правую руку к животу. Руку, в которой я сжимал обнаженный Клинок бургомистра.

Волосы у девочки слиплись от крови и висели грязной копной. Кажется, это была младшая дочь главы цеха пекарей – их дом как раз должен был быть где-то здесь. На всех праздниках она одевалась в самые красивые платья, а теперь хотела дотянуться скрюченными пальцами до моего горла.

Девчушку подвел рост – она была еще слишком мала, и сама напоролась глазом на острие Клинка. Кинжал с противным хрустом пробил глазницу, и уже окончательно мёртвое тело, вывернув оружие из моей руки, впечаталось в стену.

Всё началось и кончилось за несколько ударов сердца – я даже не успел испугаться.

– Не знаю, как я пропустил эту дверь, – господину Глену было неловко, что он подверг мою жизнь опасности. – Откуда их столько взялось? – добавил мужчина в сердцах. – Что твоя внучка такого наделала, что мертвяки повылазили по всему городу?

Последние слова были, само собой, обращены мастеру Фонтену.

– Да не знаю я, сколько можно повторять! – злобное шипение раздалось откуда-то из-за крупа лошадки – говорящего не было видно в темноте. – Может это и не она вообще! Может это идиот Блэлок всё устроил…

Наверное, мастеру Фонтену хотелось думать именно так. В конце концов, он знал жителей города не хуже, чем я. И сейчас его друзья, с которыми он частенько засиживался в трактире по вечерам, вполне возможно уже мертвы. Или готовятся загрызть кого-нибудь другого.

Наш городок невелик, и здесь нет особенно длинных улиц или переулков, поэтому в скором времени мы выбрались в небольшой дворик, из которого можно было выйти сразу в три стороны.

Здесь, похоже, произошло настоящее сражение. Или бойня. Это зависит от того, кто повстречался упырю – мертвяки или живые люди. В любом случае, стены домов и закрытые ставнями окна были обильно забрызганы кровью. Наверняка она имелась и на земле, но двор не был вымощен камнем, и поэтому в темноте ничего было не видно.

Не успел я подумать, что господину Глену опять придётся использовать своё средство, как ситуация переменилась – один из проходов за какое-то мгновение заполонили мертвяки. И если бургомистр тогда, в доме, видел не очень хорошо и больше ориентировался на звук, то эти, похоже, полагались как раз на зрение.

Их было не меньше десятка, и кабы не открытая дверь, которую посчастливилось обнаружить мастеру Фонтену, здесь бы всё и закончилось. Мертвяки нас очень быстро заметили и, не теряя времени, двинулись к нам, шаркая ногами по земле.

Я шмыгнул в дом, но тут же был вынужден выйти – обнаружилась другая проблема. Соль не хотела протискиваться в узкий проём, хотя вполне могла это сделать – не сказать, что она очень уж велика.

– Ну и чёрт с ней! – воскликнул мастер Фонтен. – Не хочет идти, значит останется на прокорм мертвякам – даже хорошо, отвлечёт их…

– Нет, – просто сказал интерфектор, вытягивая топорик из петли на поясе. – Я не оставлю Соль…

– Ну и подыхай тогда вместе с конягой! – заорал мой бывший наставник и, схватив меня за руку, устремился в дом.

Однако я тоже не собирался оставлять ни господина Глена, ни его лошадь. С трудом вырвавшись из цепкого захвата, я взял Соль под узды и потянул её в единственный пока безопасный проход – один из других был заполнен ожившими покойниками, а до третьего не добраться. Из-за всё тех же мертвяков.

Интерфектор заметил мой манёвр, подскочил к ближайшему порождению тьмы и, саданув того топором по ключице, сразу же бросился к следующему. Наверное, он делал это, чтобы убить хотя бы самых резвых из них.

Я сунулся в проход, выставив перед собой клинок, и спорым шагом пошёл прочь от опасного дворика. Лошадь тихонько взбрыкивала, но за узду не тянула, хотя и явно боялась преследователей. Было неизвестно, что поджидает нас впереди – фонарь остался у господина Глена – и поэтому я всматривался в темноту до боли в глазах…

Мы шли, и стук копыт отдавался эхом в ушах. Надеюсь, никто не сунется сюда, привлечённый звуком. Хотя шума хватало и без нас – крики, стоны, выбитые ставни, с грохотом падающие на мостовые… Вряд ли наша скромная процессия как-то особенно выделялась на фоне происходящего.