Норвуд

Однако это не подействовало – кто-то просто не испугался, а кто-то и не заметил оружия в моих руках. Всё-таки света факелов было недостаточно для того, чтобы разглядеть тёмный от крови клинок.

Окружение вновь наполнилось звуками – старуха так и продолжала свою болтовню, а люди вокруг начали, наконец, понимать, что происходит. Прислушиваться к ерунде про богов бессмысленно – время убегало, совсем скоро деревенские просто сомнут меня.

Предлагать крестьянам убраться с моего пути я больше не стал – накатила безразличная ярость.

«Не хотите уходить? Не надо!» – мелькнула быстрая мысль, и я снова взмахнул ножом, но на этот раз не чтобы напугать, а с желанием задеть как можно больше врагов.

Несколько тонких вскриков – передо мной стояли в основном женщины – и толпа, расступаясь, подалась назад.

И прежде чем звуки затихли вновь, я услышал взволнованный крик старухи:

– Держите его! Не дайте ему сорвать ритуал!

Я оказался между людей, которые тянули руки, пытаясь исполнить указание. Однако ничего меня больше не сдерживало – нож и дубина остужали пыл самых резвых, и раненые отступали, невольно оттесняя остальных.

Запах крови, горячие брызги на лице, и вот я уже рядом с тем крестьянином, который держал мастера Фонтена за шею. Здоровенный детина понял, что происходит неладное, но не знал, как поступить – отпускать пленника было нельзя, а защищаться, когда руки заняты, невозможно. Однако страх за собственную шкуру победил, и он, отшвырнув старика в сторону, успел обернуться ко мне.

Широкий короткий нос и блестящие в отблесках огня глаза.

Резкий тычок дубиной в лицо, и когда парень непроизвольно прижал ладони к разбитым губам, я вонзил нож в его живот. Довернув клинок, сразу же выдернул оружие из раны – схватки с мертвяками кое-чему меня научили.

– Мастер Фонтен! – я вертел головой во все стороны разом, опасаясь нападения со спины.

– Норри! – донеслось сквозь кашель.

Спасённый тёр шею, с трудом поднявшись на ноги.

Я не успел ничего сказать – кольцо людей вокруг стало сжиматься. Мне удалось вырваться из окружения, порезав несколько человек, и встать рядом с бывшим наставником.

– Берите!

Я протянул мастеру Фонтену дубину, которой тот сразу же огрел ближайшего противника.

– Хватайте их! – надрывалась старуха, размахивая факелом. – Вяжите их! Не бойтесь, иначе Инис покарает вас!

Страх перед гневом божка сплотил толпу, и деревенские молча набросились на нас, не обращая внимания ни на мой нож, ни на дубину мастера Фонтена.

– Надо убить каргу! – успел выкрикнуть он, прежде чем получил по голове обухом топора и завалился прямо на руки подступающих врагов.

Я понял, что всё кончено – моя попытка не удалась. Не знаю, то ли что-то сделано неправильно, то ли шансов не было с самого начала… Однако самому сдаваться не хотелось, а многочисленные удары, сыпавшиеся со всех сторон, отчего-то никак не могли выбить из меня дух.

Кто-то ухватился прямо за лезвие ножа и вырвал его, оставив меня без оружия. Из темноты прилетела дубина, с треском врезавшаяся в лоб, но даже это не лишило меня сознания – я только повис на руках, тянувшихся со всех сторон.

– Давайте этих к матушке! – из толпы послышался голос старосты.

Сильные руки потянули за волосы так, что на глазах выступили слёзы, и через миг меня и мастера Фонтена, который пока не пришёл в себя, бросили на землю неподалёку от столбов.

– Что же ты юнец? – старуха говорила даже с какой-то теплотой в голосе. – Невеста здесь твоя? Или родственник?

Я ничего не ответил, с тревогой глядя на бледное лицо моего бывшего наставника. Он уже немолод, и такой удар мог его просто убить.

– Неужели не понимаешь, что им в услужении господаря Иниса только лучше будет? – продолжила бабка.

– Так может вы сами у столба встанете? – глаза мастера Фонтена чуть-чуть приоткрылись, и я вздохнул с облегчением.

– Обязательно встану! – тотчас послышался ответ. – Но не сейчас, а позже… Когда придёт время!

– Надеюсь, оно наступит как можно скорее…

– И я надеюсь, милок, – казалось, что старуха говорила совершенно искренне. – Но это от господаря нашего зависит – как скажет он, так и будет!

Разговаривать с ней не хотелось – какой смысл? Либо она хитроумно манипулирует людьми, либо на самом деле верит во всю эту ерунду. В обоих случаях словами ничего не изменить.

Я смотрел прямо перед собой, на средний столб, к которому была привязана Френсис. Девушка, наконец, очнулась, но была всё так же бледна. Однако тоскливая безысходность, которую я прочёл в её взгляде, перечеркнула робкую надежду на спасение – сил у Опалённой не было.

– Ну, что скажешь-то, милок? Согласен?

Оказывается, пока мы переглядывались с Френсис, старуха продолжала свои рассказы и теперь требовала от меня какого-то ответа.

– Не надо, Норри, – мастер Фонтен, в отличие от меня внимательно слушал служительницу Иниса. – Всё, что ты получишь – это несколько лишних дней жизни…