Норвуд

Пытаясь перебороть накатившую слабость в коленях, я оперся рукой о стену и пальцами почувствовал тёплые капельки крови на прохладных камнях. Меня замутило.

– Где она? – ещё раз спросил интерфектор у пленника.

Выглядел тот паршиво! Шипы из чёрного серебра разорвали ноздри и смяли губы, сделав лицо мастера Фонтена похожим на неудачный рисунок неумелого художника, который слишком сильно разбавил краски водой.

Глянув на меня и убедившись, что я всё ещё смотрю, господин Глен занёс кулак для нового удара.

– Постойте! Не надо! – слова вырвались непроизвольно.

Заметив недоумение на лице интерфектора, я, с трудом отлипнув от стены, сделал шаг к пленнику и сказал:

– Мастер… Фонтен, к чему это? Зачем увеличивать собственные страдания? – подобрать нужные слова было непросто. – Что она вам пообещала? Неужели, ради этого стоит терпеть пытки?

Я прервался на мгновение, ожидая хоть какого-нибудь ответа, но его не последовало. Однако, заметив, что господин Глен снова собирается вернуться к собственным методам ведения беседы, я торопливо заговорил вновь.

– Если вы поможете, уверен, это зачтётся, никогда не поздно отказаться от Тьмы, мастер Фонтен, – спешу привести сразу все аргументы. – Зло всегда обманывает, я читал об этом в книгах, и наверняка вам не дадут того, что обещали!

Отчего-то мои доводы развеселили пленника – губы его растянулись в усмешке, что выглядело довольно жутко.

– Ты ничего не знаешь об обмане, Норри, – не очень разборчиво произнёс мастер Фонтен. – И ничего не знаешь о Тьме, и если думаешь, что у меня был выбор, то ты ошибаешься…

– Выбор есть всегда! – убеждённо воскликнул я. – И вы прямо сейчас можете снова сделать его! Расскажите нам всё…

Холодный взгляд бывшего товарища как-то резко остудил мой пыл, и я оборвал свою речь на полуслове. Впрочем, главное было сказано.

– Ты хороший парень, Норри, но ещё слишком молод и совсем не знаешь жизни, – мастер Фонтен говорил, кривясь от боли. – Я ничего не скажу. Ни тебе, ни твоему другу. Но знай, это я попросил её не убивать тебя…

Сперва я ничего не понял, и уже хотел было уточнить, что мастер Фонтен имеет в виду, но вдруг меня осенило – вот почему он сбежал тогда, сославшись на плохое самочувствие! Не из трусости, а чтобы попросить Опалённую не убивать меня.

– Верить ему не стоит, Норвуд, – негромко произнёс господин Глен, который будто читал мои мысли. – Он действительно встречался с ней перед вашим приходом, но только для того, чтобы предупредить Опалённую. Те, кого коснулась тьма, не могут применять свои силы когда заблагорассудится, им обязательно нужно подготовиться – совершить какой-нибудь ритуал или, например, выпить человеческой крови… Но в любом случае, им нужно время. И он дал ей его, вот и всё.

– Откуда вы это знаете? – я ничего не рассказывал интерфектору о том, что мастер Фонтен сбежал, перед тем как мы все отправились к нехорошему дому. Не потому, что хотел скрыть, а просто забыл об этом.

– Я же говорил, что прибыл в город с утра, – спокойно ответил Бернард Глен. – Успел опросить всех стражников и многие из них видели, как твой товарищ уходил… После этого я был уверен, что именно он пособник Опалённой. Больше просто некому – кроме него никто не отлучался.

– Но ведь это могло быть и совпадением! – хотя выводы интерфектора полностью подтвердились, но мне всё равно хотелось спорить. Будто это что-то меняло. – Вашего сына мог заметить какой-нибудь прохожий или сама Опалённая…

– Я не видел сегодня большого количества людей на улицах, – губы мужчины тронула усмешка. – Но ты прав, это могло бы быть совпадением. Если бы не кое-что ещё…

Бернард Глен, заметив мой неподдельный интерес, на несколько мгновений замолчал и продолжил только тогда, когда я уже начал закипать от любопытства.

– Татуировки, – просто сказал он. – Они не должны так сильно выцветать. Вот смотри!

Интерфектор с трудом обнажил часть предплечья – сделать это было непросто из-за кольчуги, поддоспешника и рубахи – и показал свои татуировки. Вязь защитных символов плотно оплетала видимую часть руки. Да, возможно, они стали несколько бледнее, чем в тот день, когда были нанесены, но гораздо ярче и насыщеннее, нежели татуировки мастера Фонтена.

– Он не стал тёмной тварью, – пояснил господин Глен, указывая на пленника, – но принял в себя её крошечную частичку – метку. Именно она и выжигает защитные силы изнутри. Совсем по чуть-чуть, но спустя годы и десятилетия, эффект становится заметен.

Никогда о таком не слышал! Самому мне получать татуировки ещё рано, да и необязательно, если честно. Моего отца они не спасли, когда порождение Тьмы ворвалось в наш дом.

– А зачем она тогда нужна? – удивился я. – Если выдаёт пособника зла с головой…

– Метка совсем невелика, но достаточна, чтобы настоящие тёмные твари чувствовали её и не нападали, – ответил Бернард Глен и посмотрел сначала на мастера Фонтена, а затем на особняк бургомистра. – Конечно, это касается только тех, кто сохранил разум. Как поведёт себя изменённое тьмой существо предсказать нельзя – может быть, она не тронет его, а может, наоборот, посчитает главной добычей…