Норвуд

Блэлок причмокивал от удовольствия, крепко сжимая меня в объятьях. Свинцовая тяжесть разливалась по всему телу вместе с ядом, который вампир впрыскивал при укусе, чтобы жертва не сопротивлялась. Но человек привыкает ко всему, а мне совсем недавно дважды «повезло» почувствовать на себе действие этой отравы.

Струйки крови стекали под одежду, и я кожей ощущал их теплоту. Похоже, беспамятство продлилось всего несколько мгновений, но времени на раздумья не было – жизнь буквально вытекала из меня по капле.

Шею ломило от давящей боли, а руки висели словно плети – безжизненные и бесполезные. Бесплодные попытки сжать кулаки подталкивали к отчаянию, предлагая забыть о борьбе.

Действительно, что ждёт меня впереди – кровь, пот и слёзы? Последние дни вовсе не были похожи на те приключения, о которых я мечтал в детстве, и не думаю, что в дальнейшем что-то изменится. Так может сдаться сейчас?

Я скосил глаза к земле и заметил напряжённую фигуру Младшего, который замер с топором у стены ближайшего дома. Крепко, двумя руками, сжимая древко, парнишка готовился атаковать упыря.

Уверен, что Блэлок уже услышал заполошный стук его сердца и ожидал нападения. Хотя простая сталь в любом случае не угроза вампиру.

Заметив мой взгляд, Младший кивнул, вдохнул полной грудью и собрался рвануть вперёд. Кретин! Я ведь сказал ему уходить и не возвращаться…

От злости перед глазами заплясали рыжие пятна, похожие на крошечные огоньки, а рука, наконец, шевельнулась, и я жестом приказал спасителю остановиться. Узрев раскрытую ладонь, парнишка будто налетел на невидимую преграду, а после сделал несколько неуверенных шагов назад.

Тряхнув кистью, я с трудом поймал самыми кончиками пальцев длинную иглу, сделанную из чёрного серебра. Именно ею господин Глен брал кровь Френсис, и именно её я спрятал в рукаве, между кольчугой и одеждой.

– Приятного аппетита, – прошептал я прямо в ухо упырю и крепко сжал в кулаке его жёсткие густые волосы.

Блэлок вздрогнул, пытаясь отстраниться, но игла уже впилась в шею, легко пронзая плоть. Металл проникал всё глубже, причиняя порождению зла немыслимые страдания.

Вампира трясло. Он кружил на месте, чтобы сбросить меня, и я, продержавшись всего мгновение, разжал кулаки. Горячая земля встретила спину неласково, разом выбив дух и пересчитав рёбра. С трудом вдохнув тяжёлый пыльный воздух, я почувствовал жгучую боль во всём теле – казалось, что даже волосы горели огнём.

Если игла не убила Блэлока, это конец – ни сил, ни оружия у меня больше не было.

Широкий шаг, ещё один – тонкие ноги упыря подломились, и он встал на колени, уперев огромные ладони в землю. Глаза блестели безумием, а изо рта капала тёмная густая кровь, сразу превращавшаяся в маленькие комочки грязи – теперь вампиру явно не до меня.

Издав какой-то странный гортанный возглас, он попытался встать, но ничего не вышло – руки разъехались в разные стороны, и тело рухнуло в пыль. И без того тощая фигура будто бы ещё немного съёжилась, а на лице застыло удивлённое выражение – похоже, Блэлок даже не предполагал, что может когда-нибудь умереть.

– Ты… ты как? – Младший, не выпуская из рук топора, встал рядом со мной. – Сильно больно?

«Только когда смеюсь», – хотел было ответить я, но сдержался. Если в прошлые разы под действием вампирского токсина в голове гуляли неуместные мысли, то теперь внутри бурлила злость. Хотя, возможно, дело вовсе не в яде, а в характере…

– Всё нормально, – проворчал я, с трудом разлепив губы.

– Помощь нужна? – паренёк от волнения чуть не подпрыгивал на месте.

– Порошок. Чёрный. В сумке, – кое-как, но я сумел сесть.

Младший только кивнул и рванул к Тоненькой, которую не смогли выбить из равновесия сегодняшние дела – лошадь спокойно стояла и равнодушно глядела на мёртвые тела влажными глазами.

Поборов головокружение, я встал на четвереньки и, морщась от боли в колене, пополз к стене ближайшего дома. Кольчуга позвякивала, а моя фигура, наверно, выглядела со стороны довольно нелепо, но зрителей всё равно не было, и я не спеша перебирал конечностями.

– Вот, – парнишка протянул свёрток и, ухватив меня под локти, помог подняться на ноги.

Привалившись боком к шершавой деревянной стене, я высыпал на ладонь горсть порошка – его, к слову, осталось немного – и носом втянул мелкие острые крупинки. Дыхание перехватило, горло сдавило, а ко лбу будто приложили раскалённые угли. Разом захотелось пить, чихать и кашлять, но я сумел сдержаться, и только фыркнул несколько раз – ненавижу снадобья интерфекторов.

Перетерпев зуд в носу и глотке, я оглядел деревенскую площадь – разрушенное крыльцо, разбросанное оружие и мёртвые тела. Обнажённый всадник на клейпе Ван-Прагов с удовольствием взирал на последствия скоротечной схватки с высоты шеста, а лошади беллаторов недовольно трясли лохматыми головами – им не нравился запах тёмной твари.

Стоило собрать собственное снаряжение, проверить действительно ли мёртв Блэлок и связать Лонгуса, грудь которого едва заметно вздымалась. Связать и допросить.