Норвуд

За писклявыми нотками кроме злобы невесомой тенью проступала растерянность. Не знаю, что смущало беллатора, но с каждым мигом я все отчетливее замечал неуверенность, сквозившую и в движениях, и во взгляде.

Вряд ли его испугал мой чрезмерно грозный вид, однако стоило как-то воспользоваться подмеченной странностью. Отвечать на заданные вопросы бессмысленно – любые объяснения будут похожи на оправдания и только поставят меня в подчиненное положение. Чтобы не стать жертвой, я должен атаковать сам, пусть и используя в качестве оружия обыкновенные слова.

– А ты не рад визиту интерфектора? – Ничего лучшего в голову не пришло, но для начала разговора, думаю, сойдет и это. Сквозь сведенные страхом челюсти слова проскальзывали с трудом, но, надеюсь, это сочтут за высокомерие, а не за испуг.

– Н-нет, – будто поперхнулся Лонгус, скосив глаза в сторону. Однако через мгновение он уже вновь смотрел прямо. – Мне все равно! Я только хочу знать, зачем ты приехал!

Мужчина мельком оглядел соратников, словно ища поддержки. Такое ощущение, будто он не знал, как следует поступить.

– Ты мучил бедных животных и гнался за мной из-за этого? – Я старался выиграть время расспросами, чтобы подумать, но от волнения в голове шумела только пустота. – Ты не знаешь, чем занимаются интерфекторы?

– Знаю…

Мне показалось или Лонгус слегка побледнел? Не очень понятно, чего он боится, но пока мои слова явно останавливали его от решительных действий.

– Орден отправил тебя сюда? – прохрипел беллатор.

И вопрос, и интонация, с которой он был задан, подразумевали только один ответ.

– Да, – как можно более грозно произнес я. – Ордену не по нраву происходящее здесь!

Лонгус настолько побледнел, что это заметили даже его подручные. Один из них удивленно зашевелил густой каштановой бородой, а другой, кашлянув, сказал:

– Чего с ним болтать-то? Давай его… – Воин запнулся на полуслове, но быстро поправился: – Давай сделаем, как договаривались, и проблем не будет!

– Ага, – подтвердил бородач. – Чего нам этот Орден? Они вон с тварями снюхались, а мы их бояться должны?

Судя по выражению тощего лица старшего из беллаторов, страх теперь боролся с алчностью, а я, кажется, наконец понял – они собирались меня убить и обобрать. Кирклин упоминал, что Мунро охотно скупает черное серебро, и погоня за мной была организована только ради денег. Правда, писклявый и, видимо, не очень отважный Лонгус в последний момент решил узнать, уж не по поручению ли Ордена я здесь оказался и не будут ли меня потом искать.

Тоненькая вдруг дернула поводья, и я чуть не выпустил их из рук. Всхрапнув, она стукнула копытом и громко фыркнула, раздувая ноздри.

Обычно смирная лошадь отвлекла от раздумий, и я не успел похвалить себя за сообразительность. Правда, тотчас выяснилось, что торопиться с этим не стоило – буквально одна фраза, сказанная новым участником разговора, прикончила мою стройную теорию.

– Я так и знал, что ты интерфектор!

Теплый ветерок принес странные шипящие и шелестящие звуки, которые исторгала из себя огромная пасть, украшенная парой острых длинных клыков. В проеме между домами виднелась высоченная фигура моего «давнего» знакомого.

Один огромный шаг, и упырь вышел из тени, явив себя взорам окружающих.

Крестьяне, стоявшие ближе всего к порождению зла, молча бросились в разные стороны, расталкивая тех, кто пока еще ничего не понял. Люди запинались друг о друга, падали, но сразу же вскакивали на ноги, чтобы продолжить движение. Какой-то подросток покатился кубарем и влетел лбом прямо в мое колено – стук челюстей и глухой хруст стали предвестниками жгучей боли. Под кожу будто загнали раскаленную иглу, а сустав распирало изнутри.

Пробормотав что-то невнятное, мой невольный обидчик пополз в сторону, блеснув напоследок безумными глазами и бордовыми пятнами на белых щеках.

Дети хватали матерей за подолы, женщины цеплялись скрюченными пальцами за одежду мужчин, а те перли вперед, наклонив головы – сердце не успело стукнуть и десяти раз, как толпа исчезла. Только шорох одежды, топот ног и редкие возгласы еще некоторое время напоминали о беглецах, но совсем скоро стихли и они.

Лишь мужчина в красной рубахе по-прежнему стоял на крыльце. С ужасом глядя на темную тварь, он шарил ладонью по поясу, пытаясь нащупать рукоять ножа.

А вот беллаторы повели себя очень по-разному.

– Глядь! – выкрикнул бородач и, прикрывшись щитом, выставил копье вперед, направив острие в живот Блэлока.

Второй побежал к лошади, бросив оружие под ноги. Он легко преодолел несколько шагов, но застрял у коновязи – руки тряслись слишком сильно и не могли справиться с поводьями.

– Нет! – завопил Лонгус, ухватившись за волосы. – Теперь точно ничего не получится!

Если раньше я считал его бледным, то сейчас он почти посинел. Плечи ходили ходуном – мужчину натурально колотило от страха, и меч, покинувший ножны, выписывал острием замысловатые фигуры.

– Беги! – прошептал я Младшему, который так и стоял за моей спиной. – И не вздумай возвращаться!