Носферату, или Страна Рождества

Встретив взгляд своего сына, Вик быстро добавила:

– Ты все еще думаешь наоборот, как советовала тебе бабушка? Скажи, ты думаешь наоборот?

Он посмотрел на нее из-под бровей, словно она задавала ему вопросы на чужом языке. Его рот оставался полуоткрытым. Затем мальчик медленно ответил:

– Мама, трудно это но, пытаюсь я.

Мэнкс улыбнулся. Его верхняя губа оттянулась назад, показав изогнутые зубы. Вик подумала, что заметила небольшое раздражение, промелькнувшее на его костлявом лице.

– Что еще за дурачество? Ты любишь игры, Вейн? Потому что я тоже люблю поиграть… пока меня не оставляют в стороне. Что ты только что сказал?

– Ничего, – ответил Вейн.

Его голос предполагал, что он говорил искренне и был смущен не меньше Мэнкса.

– Почему вы спрашиваете? Как прозвучало то, что я сказал?

– Мальчик заверил меня, что он мой, – заявила Вик. – Вы не получите его.

– Но я уже владею им, Виктория, – ответил Мэнкс. – Я обладаю им. И он никуда не уйдет.

Вик сняла с плеч рюкзак и положила его на колени. Она пошарила в нем рукой и вытащила один из тугих пакетов АНФО.

– Клянусь, если вы не позволите ему уйти, то Рождество для вас, сволочей, закончится очень плохо. Я взорву это место к чертовой матери.

Мэнкс напялил шляпу обратно на голову.

– Боже, как ты ругаешься! Я не могу слышать такие слова от молодой женщины. Всегда считал, что девушки из-за этого кажутся очень низкопробными!

Маленькая девочка в меховом плаще сделала волочащийся полушаг. Ее глаза в небольших свинячьих складках пылали красным цветом, что вызывало у Вик мысли о бешенстве. Макквин дала мотоциклу немного газа, и тот прыгнул на несколько футов вперед.

Она хотела отдалиться от ребенка. Вик перевернула пакет АНФО, нашла таймер, установила его на пятиминутную паузу и нажала на кнопку, чтобы тот начал работать. В этот момент она ожидала финальную аннигиляцию плоти вспышкой белого света, разрывающего мир. Ее внутренности сжались, готовясь к последнему агонизирующему мгновению боли. Но ничего не случилось. Вообще ничего не произошло. Вик даже не была уверена, что таймер заработал. Он не издавал никаких звуков.

Она подняла пластиковый пакет над головой.

– У этой штуки есть маленький чертов таймер. Понимаете, Мэнкс? Я думаю, он установлен на сто восемьдесят секунд, но могу ошибаться на минуту или две в любом направлении. В этом рюкзаке таких пакетов много. Лучше отпустите Вейна со мной. Сейчас же. Когда он будет на байке, я отключу взрывчатку.

– Что там у тебя? – спросил Мэнкс. – Похоже на одну из тех маленьких подушек, которые дают в самолете. Я летал однажды из Сент-Луиса в Батон-Руж. Никогда не повторю это путешествие снова! Мне повезло остаться живым. Самолет трясся весь путь, словно был подвешен на резинке, и Бог играл с ним в йо-йо.

– Этот рюкзак наполнен дерьмом, – сказала Вик. – Как и вы.

– Что ты сказала?

– Это АНФО. Обогащенное удобрение. Смочи эту шнягу дизельным топливом, и она становится мощной взрывчаткой, словно на боку ящика написали три буквы – ТНТ. Тимоти Маквей уничтожил парой таких трубок двенадцатиэтажное федеральное здание. Я могу сделать то же самое со всем вашим маленьким миром.

На расстоянии в тридцать футов Вик видела расчеты в его глазах, пока он обдумывал ее слова. Затем его улыбка расширилась.

– Я не верю, что ты сделаешь это. Взорвешь себя и сына? Ты, наверное, спятила.

– Какой интеллект! – сказала она. – И это все, что вы придумали?

Усмешка Мэнкса потускнела на несколько градусов. Веки обвисли. Выражение глаз стало тусклым и разочарованным. Мужчина открыл рот и завопил, и, когда он это сделал, луна открыла свой единственый глаз и закричала вместе с ним.

Глаз луны был кровавым и выпиравшим – мешком гноя со зрачком. Рот выглядел зазубренным надрезом в ночи. Голос напоминал речь Мэнкса – только усиленную и почти оглушающую.

– ВЗЯТЬ ЕЕ! УБИТЬ ЕЕ! ОНА ПРИЕХАЛА СЮДА, ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ НАШЕ РОЖДЕСТВО! УБИТЬ ЕЕ НЕМЕДЛЕННО!

Скалы содрогнулись. Ветви огромной рождественской ели покачнулись во тьме. Вик потеряла хватку на тормозе, и «Триумф» прыгнул вперед еще на шесть дюймов. Рюкзак, наполненный АНФО, соскользнул с ее колен и упал на брусчатку.

Здания тряслись от крика луны. Вик, не переживавшая раньше землетрясений, сбилась с дыхания. Ее ужас бессловесно существовал ниже уровня осознанной мысли – ниже уровня языка. Луна начала кричать – просто кричать. Ничем не выраженный рев ярости заставлял снежинки вращаться и с бешеной скоростью нестись вперед.

Маленькая девочка сделала шаг и бросила в Вик топор – как апачи в вестерне. Тупой край ударил Макквин в раненое левое колено. Боль была непередаваемой.

Рука Вик снова слетела с тормоза. «Триумф» прыгнул. Однако рюкзак не остался позади нее, а потащился следом за мотоциклом. Шлейка зацепилась за заднюю подножку, которую опустил Луи, садясь на байк за ее спиной. Луи Кармоди, как всегда, помог. Взрывчатка оставалась у нее, пусть даже она пока не могла до нее дотянуться.