Носферату, или Страна Рождества

Дик кричал и кричал. Машина поползла вперед, волоча его за руку.

Прист попытался повернуться к Мэнксу, но высокий старик отступил с его пути, и Том упал на асфальт. Мэнкс обдал его спину бензином, словно поливал свою лужайку из садового шланга.

Предметы, лежавшие на крыше машины – монеты, зажигалка, – соскользнули вниз и покатились вперед. Мэнкс схватил блестящую латунную зажигалку с такой же легкостью, с какой кэтчер первой базы ловит ленивый инфилд-флай.

Кто-то толкнул Вик слева – Луи Кармоди, – и она налетела на блондинку по имени Кэди. Та выкрикивала имя своего мужа, сгибаясь почти вдвое от силы своих воплей. Младенец в ее руках тоже кричал; апа, апа. Дверь распахнулась. Мужчины высыпали на крыльцо. Обзор Проказницы был на время закрыт людьми, пробегавшими мимо нее.

Когда она снова увидела асфальт, Мэнкс отступил и взмахнул зажигалкой. Он бросил ее на спину солдата, и Том Прист загорелся в большой вспышке синего пламени, метнувшего волну жара с такой силой, что окна магазина содронулись.

«Призрак» катился, таща за собой беспомощного егеря. Дик Вернер ревел, колотя свободной рукой по двери, словно мог своими ударами заставить «Роллс» отпустить его. Небольшое количество бензина попало на бок машины. Заднее колесо у пассажирской двери превратилось в крутящийся обод пламени.

Чарли Мэнкс сделал шаг назад от горевшего и метавшегося солдата. Его тут же ударил по голове один из покупателей – худощавый старик в подтяжках. Они оба упали на землю. Луи Кармоди прыгнул на них, стаскивая куртку и пытаясь набросить ее на пылавшее тело Тома.

Водительское окно резко опустилось, освобождая Дика Вернера, который упал на асфальт. «Роллс» подпрыгнул, переехав его.

Сэм Клири, владелец магазина, выглядевший, как Попай, пробежал мимо Вик, держа огнетушитель.

Луи Кармоди что-то кричал, махая курткой над Томом и ударяя его. Со стороны казалось, что он бил кипу горящих газет. Большие черные хлопья золы летели по воздуху. Лишь позже Вик поняла, что это были куски угольно-черной кожи.

Ребенок на руках Кэди указал пухлой ручкой на витрину магазина.

– Горячо! Горячо апе!

Кэди внезапно стало ясно, что ее ребенок видел все. Она повернулась на каблуках и понесла его подальше от окна, рыдая на бегу.

«Роллс» проехал около двадцати футов и остановился бампером у телефонного столба. Пламя окрасило всю его заднюю часть, и, если бы маленький мальчик находился в багажнике, он задохнулся бы или сгорел. К счастью, никакого ребенка там не было. Но в багажнике нашли сумочку Синтии Маклин, которая исчезла три дня назад из аэропорта Кеннеди вместе с сыном Брэдом. Ни Брэда, ни Синтию больше никто не видел. Свидетели не могли объяснить странный стук, раздававшийся из задней части машины, как и перемещения окна, или открытие двери, или удар по Тому Присту. Казалось, что машина действовала по своей воле.

Сэм Клири подбежал к двум старикам, сражавшимся на земле. Первый раз он использовал огнетушитель, схватив его двумя руками и ударив Чарли Мэнкса по лицу. Второй его целью был Том Прист. К сожалению, через сорок секунд тот был мертв.

Одним словом, они проделали хорошую работу.

Интерлюдия Дух экстаза 2001–2012

Ганбаррел, штат Колорадо

Январь 2000

В первый раз, когда Вик Макквин ответила на дальний звонок из Страны Рождества, она, двадцатиоднолетняя незамужняя мать, жила со своим парнем в трейлере, рассчитанном на две комнаты. В то время Колорадо засыпало снегом.

Она провела в Новой Англии всю жизнь и думала, что многое знает о снеге, но он был другим в Скалистых горах. И бури оказались другими. Она называла метели в Скалистых горах синей погодой. Снег шел так быстро и сильно, что свет становился синим. Казалось, что ее помещали в секретный мир под ледником – особое зимнее место, где длилось вечное Рождество.

Иногда Вик выходила наружу в мокасинах и в одной из огромных маек Луи (которые она носила как ночнушки). Она стояла в синей мгле и слушала, как падает снег. Он шуршал в сосновых ветвях, как статика – как белый шум. Она стояла, вдыхала сладкий запах древесного дыма и сосен и старалась понять, как, во имя ада, она, с саднящими сосками и без работы, оказалась за двести миль от родного дома.