Носитель фонаря (СИ)

– «Стервятниками» принято называть граждан, представляющих интересы группы наследников людей, лежащих в криокоме капсул Lesto. Многие из замороженных – владельцы крупных состояний, которые cплошь и рядом переданы в управление той же Lesto. Жизнь замороженных престарелых или просто очень больных людей в капсуле, как мы знаем, может длиться десятилетиями, многие наследники считают, что это несправедливо. Надо сказать, что иногда в их претензиях есть резон, если речь идет, например, о семейном состоянии, которое копилось многими поколениями – внуки и правнуки оказываются лишены доступа к имуществу своих предков. Однако в целом требования «наследников» не имеют большой поддержки в обществе, даже появилось вот такое оскорбительное их прозвание. Стервятники выдвигают много претензий, но основных две. Во-первых, они утверждают, что многие люди в криокоме – либо уже мертвы, либо утратили сознание, а Lesto просто замещает их программой, которая симулирует жизнь в игре, чтобы компания могла по-прежнему управлять имуществом – иногда , напомню, огромным! – замороженных. Во-вторых, они хотят, чтобы был принят закон о том, что люди в криокоме должны признаваться недееспособными, а контроль за их имуществом и лечением должен передаваться в руки ближайших родственников. Да, я понимаю вашу гримасу, выглядят эти требования не слишком этичными. Поэтому ваша мать – в чем-то находка для «стервятников», улучшающая их публичный образ. Она энергична, трагична, эмоциональна, привлекательна и не преследует экономических целей. Она движима лишь любовью к своему ребенку и страхом за его судьбу, а требования у нее – совершенно идентичны требованиям стервятников.

– Да, – сказал я Эллане. – Это моя мама.

Эллана откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди .

– Рассказывай. Всё. Как, где, когда и зачем вы полезли к нам в замок. И не вздумай врать, я пойму.

Я стал рассказывать – о стрижином обрыве, о квестах, о настоятелях в комнате на циновках, о Сиви.... Не то, чтобы я рассказывал все. Я многое скрывал. Я все еще называл Еву – Зосей, я ничего не сказал про то, где добыл удочку, конечно, не упомянул об алтаре Гро-Алы, не обмолвился про драконью пиявку. Когда я рассказывал про алтарь из сиденья солдатской уборной Эллана-Лана прямо вонзилась когтями в стол, хотя на лицо оставалась спокойной. Про квест с Хохеном и про наш поход в подземелье, и про Бальмовый Покой я тоже рассказал – так как еще утром Ева дала на это добро. И так как про яд драконьей крови упоминать было запрещено, я представил дело так, что мы прошли подземелье лишь с помощью Хохена, который всегда готов мстить за смерть участников своего квеста. Но все остальное поведал, как было: и про безумного босса локации, и про прекрасную прозрачную Брандехильд, и про встречу с богиней, у которой много лиц, и все – позаимствованные.

– … а потом мы прилетели сюда и встретились с вами, – закончил я и ужасно пожалел, что на столе не было хотя бы маленького стаканчика воды, так как горло совсем пересохло.

– То есть, теперь ты еще и жрец Злой Девки? -спросила Лана, барабаня ногтями по столу.

– В общем, да. Но она говорит, что жрецы ей вообще ни к чему, так что я могу расслабиться.

Наступила пауза, которую тут же взялась заполнять Ева.

– И теперь мы готовы отдать вам всю нашу добычу из клада в возмещение того ущерба, который мы вам невольно причинили!

– Сколько?

– Что сколько? – спросил я и умолк под взглядом Евы, которая поспешно перехватила деловую инициативу.

– Непосредственно денег у нас… э… семь тысяч… и еще четыреста золотых.

Эллана вскинула бровь, но Ева быстро продолжила.

– Но это лишь ничтожная часть от того, что мы готовы вам передать!

Тут она начала вытаскивать из инвентаря и раскладывать по столу горки камней, оружие, броню, вазы и весь прочий скарб из сундука. Идею я понял, в таком виде шмотки казались несколько привлекательнее, чем те несколько десятков тысяч, которые мы с трудом могли бы получить после их продажи. Некоторые из них, например, сердоликовые пуговицы, даже очень мило и заманчиво поблескивали. Однако выражение сердитого недоумения с лица Элланы-Ланы так и не сходило.

– Вот полная опись, – с легким поклоном Ева положила перед Элланой бумагу.

– Я что, похожа на старьевщика? – поинтересовалась у нее Эллана.

– А вот – самое главное! – словно не обратив внимания на эту уничижительную реплику, продолжила Ева.

Лиловый свиток «Шелка парусов» тоже лег на дубовые доски.

Лана взглянула на список и передвинула его к Базилю, они обменялись взглядами.

– Прошу отметить, – сказала Ева,– что средняя цена за этот свиток на аукционе – сто пятьдесят тысяч!

– Кого ты хочешь надуть, девочка? – спросил Базиль. – Это пять лет назад, когда свитки мореходных навыков только появились в игре, за них платили, бывало, и миллионы, с тех пор цена упала в разы. Свою «среднюю цену» можешь засунуть… – он осекся, видимо, клан-лидер вольностей на переговорах не позволяла.

– Это до сих пор редкий навык и найти его в продаже очень сложно. И, во всяком случае, больше у нас ничего нет. Вообще. Из камня воды не выжать.