Носитель искры. Нежелательный элемент

— Я знаю, вас много, — его голос словно шёл из преисподней: жуткий, рычащий, совсем не похожий на человеческий. А ставшие чернильно-чёрными, словно двери в пустоту, глаза, действовали намного эффективнее любой ментальной магии, уничтожая всё возможное сопротивление и лишая девушку воли. — И если я уничтожу это тело, настоящей тебе ничего не будет. Но даже не думай, что я не смогу добраться до твоего оригинала. Смогу, ещё как. А когда я это сделаю, тебе не помогут ни твоя организация, ни твой драгоценный лидер, ни кто-либо иной. Я пришёл к вам, рассчитывая на разумные, взрослые взаимоотношения, а не на детское баловство. Если тебе так хочется со мной поиграть — давай, попробуй. Но предупреждаю, добром это не закончится. И это угроза не только тебе, но и всей вашей шайке. Не лезьте ко мне и моим друзьям — и всем будет хорошо.

Черные провалы, затягивавшие сознание и волю Марсинии вновь стали просто глазами и сжимавшая шею рука с кривыми звериными когтями вернулась к своему обычному виду. Девушка опустилась на пол, по натёртой до зеркального блеска плитке начала растекаться небольшая лужица.

— Так что, — Лаз, поправив галстук и как ни в чём не бывало улыбнулся Сайле, которой «посчастливилось» наблюдать всё это действо и которая сейчас тоже едва держалась на мелко дрожащих коленях, — как вы думаете, можно для меня сделать исключение и лишь на эту ночь пустить меня в этот шикарный номер?

Ответом было гробовое молчание.

— Ну, я так и думал. Какой там был номер? Седьмой, кажется?

Насвистывая под нос какую-то незамысловатую мелодию, он двинулся вверх по лестнице.

Глава 14

Выместив свою злость, Лаз лишь притворился спокойным и беззаботным. Он лучше многих понимал, чем могли быть чреваты подобные угрозы в адрес огромной преступной организации. Однако, если бы время повернулось вспять и перед ним вновь встал выбор, делать это или не делать, он бы не задумываясь повторил всё сказанное. Потому что знал: в мире, где всем правит сила, а мир Мастеров, несмотря на весь прогресс цивилизации, был именно таким, нельзя подаваться даже в малом. Если бы он молча стерпел выходку Марсинии, в краткосрочной перспективе это, возможно, ни на что бы не повлияло. Но, почуяв слабину, рано или поздно его поставят перед выбором куда более серьёзным, чем: «где сегодня переночевать», - и последствия такого выбора могут быть куда хуже.

Поднявшись в номер Айны, где без труда поместилось бы два десятка жильцов, Лаз, вкратце объяснив жене произошедшее и выслушав её неожиданно одобрительные комментарии, начал готовиться к худшему развитию событий. Сложнее всего было с Фаустом, которого молодой человек с помощью магии удалённо вытащил из палаты через окно, после чего под прикрытием темноты и магии Айны перетащил в этот же номер. Тратить время на Сайлу Лаз счёл нецелесообразным, в потенциальных условиях штурма не до конца лояльная Мастер Соблазнения могла стать не только балластом, но и угрозой.

За считанные минуты Лаз возвёл вокруг номера, и так защищённого разнообразной магией больше десятка барьеров самой разной природы, относясь к этому как к подготовке реальной крепости перед осадой. Однако ни через десять минут, ни через час, ни через три так ничего и не произошло. О произошедшем словно забыли. В двери никто не ломился, на улице не было заметно даже минимальной необычной активности, и даже копии Марсинии, раскиданные тут и там по базе, продолжали свои дела как ни в чём не бывало. Это не было прямо чем-то невероятным, подобное развитие событий Лаз тоже предполагал, но тишина не означала, что ничего не готовится. Так что до самого утра, когда к номеру подошла очередная копия секретаря и аккуратно постучалась в дверь, Лаз не снижал бдительности и не снимал защиты. Да и когда пошёл открывать, не перестал ждать подвоха.

— Внимательно слушаю.

При виде белоснежной головы, появившейся в дверном проёме, Марсиния вздрогнула, как от удара током, а её голос ощутимо дрожал.

— Прошу вас пройти со мной, вас хотят видеть.

— Кто?

— Глава «Одиннадцати крыльев Даата».

Лаз с удивлением переглянулся с Айной и Фаустом, к этому времени уже практически восстановившимся и снявшим с руки лубок.

— Ну давай, веди.