Носители Совести

– Спокойно, шеф. Я отниму всего лишь пять секунд твоего драгоценного времени. Сидят, значит, два североморца на берегу, ловят рыбу. Вдруг один подсекает и вытаскивает на берег офигительную русалку. Грудь – во! – он выразительно очертил некие аппетитные округлости на уровне собственных плеч. – Попа – во! Волосы до земли, лицо – не оторваться! Североморец подумал-подумал, да и выкинул ее обратно в море. Через полчаса второй рыбак поворачивается к нему и спрашивает: «По-очему?» Еще через полчаса первый отвечает: «А-а ка-ак?» Понял, нет?

– Иди уж, горе мое. Мне сейчас начальству звонить, а ты здесь анекдоты травишь. Представь, что он о нас подумает, если, не дай бог, услышит.

– Подумает, что даже заваленные тяжелой работой, мы находим минутку для радости и смеха.

Арсений отвечать не стал, снял трубку и набрал номер Каина.

– Доброе утро, Генрих Львович, это Догай.

Каневский немедленно затребовал информацию по балтийской перестрелке. Официально дело все еще продолжало так именоваться, хотя сам для себя Арсений называл его «убийством Круковского».

– …связь между ними почти доказана, есть свидетельские показания, так что можно объединить расследование по факту гибели Богдана Круковского, Арины Редеко и Лина Шаллека и выделить в отдельное производство.

– Ты еще говорил, там следователь погиб? Значит, четыре дела?

– С ним пока ничего не ясно. Мне кажется, сначала нужно выйти на исполнителей, а через них – на заказчиков тройного убийства. Тогда вскроются все неясные моменты.

– Арсений! Скажи, часто ли тебе доводилось слышать о раскрытом заказном убийстве?

– Нечасто. Но все три жертвы погибли по-разному. Кто-то очень постарался, чтобы их смерть выглядела, как несчастный случай. Значит, работал умелый профессионал. Найти его будет несложно, если я смогу связать все три убийства…

– Четыре, а не три, – сказал с порога растерянный Глеб.

Арсений отмахнулся от напарника, продолжал слушать, что говорит старший прокурор Каневский.

– …я тебе давал сроку до четвертого июля. И что? Июнь закончился, а результатов все нет. Ты топчешься вокруг да около, вытаскиваешь из давно закрытых дел новые трупы, в общем, создаешь только видимость деятельности. Истинное же расследование стоит на месте.

– Извините, Генрих Львович, но кто же мог предположить, что дело так развернется. Одна ниточка потянула за собой другую, потом третью и получилась целая цепочка.

– Знаю я твои цепочки! А потом мне опять будут звонить от Генерального и спрашивать: почему я до сих пор не закрыл ясное, как морозное утро, дело и кто разрешил эксгумацию трупа.

Каин сегодня явно был не в духе. То ли премии лишили, то ли кто-то из подчиненных прибылью не поделился. Арсений решил не спорить, лишь подбросил начальнику сладенькую мыслишку:

– Зато если мне удастся раскрутить дело до конца, мы разом запишем на свою группу, а значит – и на весь ваш отдел, три раскрытых убийства.

Старший прокурор еще сомневался, но, как всегда, принял решение его лично ни к чему не обязывающее:

– Хорошо, пусть так. Еще неделя сроку, не больше. Под твою ответственность. И постарайся без этих твоих эксцессов. Трупы раскапывать на этот раз не будем.

«Сколько мне еще будут поминать то дело?! До пенсии, что ли?»

Арсений положил трубку, и только теперь заметил Глеба, который так и стоял в дверях с выражением крайней растерянности на лице. Он не балагурил, не рассказывал анекдоты про североморцев, он вообще молчал.

Вот что странно – он молчал.

– Что у тебя?

– Четыре, а не три, – снова повторил Глеб.

– Что – четыре?

– Четыре убийства. Если это, конечно убийства. Ника Жругарь тоже погибла, около месяца назад.

В первое мгновение Арсений даже не поверил:

– Опять твои подколки?! – но почти сразу понял, что такими вещами напарник шутить бы не стал. – Прости. Слишком неожиданно. Как это случилось?

– Был пожар в здании Комитета исполнения наказаний, совсем небольшой, его удалось быстро потушить, но Ника и ее молодая помощница к тому времени уже задохнулись в дыму.

– Там же пожарная сигнализация! Почему они не выбежали на улицу? Сирену нельзя не услышать, она и мертвого поднимет!

– Непонятно. Брандмейстеры в своей лаборатории еще копаются, окончательного заключения не дали пока. Но по предварительной версии – сигнализация могла не сработать из-за перепадов влажности, у них там весной крыша протекла…

Арсений вспомнил запись в дневнике Круковского: «…смерть Носителя чаще всего выглядит как несчастный случай. За гибель таких, как мы, несет ответственность не какая-то реальная группа людей или даже организация – нет, как это не тяжело признать, такова просто спонтанная реакция человечества».

«Может, он был прав?»

– А это точно она?

– Другой нет. В КИНе только одна Ника.

«Слава богу, Марк ничего не знает, – подумал следователь. – А то бы окончательно расклеился. Погиб последний Носитель, никакой надежды… Стоп!!!»

– Постой, постой… – Арсений достал блокнот, принялся по старой привычке чертить кружочки и стрелочки. Глеб пристроился рядом.

– Ты сказал, Ника погибла вместе с напарницей?