Ностальгия

Она смотрит мне в глаза, поднимается на цыпочки и прикасается губами к моей щеке. Теплое дыхание касается меня. Она опускает руки. Я большой механической игрушкой выхожу из ее дверей. Я анестезирован от боли и неприятностей по меньшей мере на грядущие сутки. Хмурое прохладное утро кажется мне лучшей погодой на свете. Я иду в сторону квартала психологической разгрузки в надежде найти свободный домик и мирно поспать под хлопоты заботливой хозяйки на кухне. И улыбаюсь бездумно на ходу, вызывая подозрительные взгляды у патруля.

–36–

Мне снится, будто я разговариваю с оторванной головой. Она лежит на залитой черной кровью палубе, я присел перед нею на корточки, чтобы ей удобно было со мной говорить, и мы обсуждаем что-то, не обращая внимания на ее вытаращенные мертвые бельма и розовые кости, торчащие на месте шеи. Мы о чем-то спорим, голова пытается меня убедить в том, что пули ей не страшны, вот только тело ее подвело, а так все нормально чувак, ты больше не стреляй сегодня, лады, а то моя жена не любит, когда я двери кровью пачкаю. Я рассказываю ей о том, что моя дочь живет где-то рядом, и голова радостно подтверждает, что да, и ее дочь тоже неподалеку, она в ячейке революционной молодежи, сегодня она наполняла бутылки самодельным бензином, и я с готовностью заверяю — да, видел, ваши бутылки — отпадная вещь, не хуже наших гранат, хотя и в сотню раз дешевле, и хвастаюсь личным счетом, счет у меня идет на сотни, голова уважительно стучит челюстью и подтверждает — образцово, чувак, ты самый крутой отморозок, что я знаю, давай к нам, наш командир товарищ Хосе сделает тебя инструктором, это почетная должность и на работу ходить не нужно. И я проникаюсь серьезностью момента настолько, что готов обсудить условия контракта, и уже начинаю загибать пальцы на руках, перечисляя пункты, которые надо оговорить с товарищем Хосе. А потом голова, не дожидаясь моего ответа и не прощаясь, прорастает маленькой девочкой и скачет прочь, весело прыгая через лежащие тут и там мертвые тела. И тела машут ей вслед простреленными руками. «Эй, морпех!» — кричит, убегая, дитя в белом платьице, и голос у него, как у взрослой женщины. «Вот сука-то, — думаю с досадой, — мы ж почти договорились». И тела сочувственно скалятся мне — да, она такая и есть, но ты не переживай, ты еще потом настреляешь. «Эгей, сержант!» — кричит дитя издали, его уже почти не видно, и я отворачиваюсь в раздражении, чтобы идти своей дорогой, не понимая, кой черт меня сюда занесло, и сталкиваюсь нос к носу с миловидной женщиной.

— Вы во сне кричали, сержант, — говорит она мне с виноватой улыбкой. — Извините, что разбудила. Хотите чаю? Я вашу форму постирала, но можете халат надеть, он вот в этом шкафу.

— Простите за беспокойство, миз! — я трясу головой, прогоняя остатки сна. — Сам не знаю, что на меня нашло.

— Я Сара, помните? — женщина снова улыбается, она совсем молода, ей нет и тридцати, пухленькое миловидное создание с карими глазами.

— Конечно, Сара. Спасибо вам.

— Не за что, Ивен. Сейчас многие во сне разговаривают. Если спать больше не будете, спускайтесь обедать. Я приготовила манты и салат из водорослей. Очень полезно. И вкусно, надеюсь.

— Спасибо, Сара. Скоро спущусь.

И она уходит, улыбнувшись напоследок, оставляет меня одного, унося с собой запах ухоженной домашней женщины. Она идет вниз на кухню доигрывать роль заботливой хозяйки, готовой на все, чтобы ее мужчине было хорошо и легко. Она постирает его одежду и будет безропотно ждать, пока он досмотрит повтор футбольного матча. Займет интересной беседой. Внимательно выслушает. Приготовит вкусный обед. Хотя, приготовит, в данном контексте звучит неверно. Скорее — велит приготовить автоповару. А мне не все ли равно? Лишь бы не ненавистный сухой паек, белковая масса из дрожжей и водорослей со вкусом суррогатного мяса, в котором, по утверждению на упаковке, содержатся все необходимые для жизни белки, жиры и витамины с микроэлементами. Составит компанию в походе по магазинам или в увеселительное заведение. Поучит танцевать, потрет спину в ванной. В общем, все, кроме секса, да и то, если по вкусу придешься — столковаться можно, хотя за этим лучше в массажный салон для младшего комсостава. Псевдожена в псевдодомашней обстановке, дарящая псевдотепло и псевдоуют. Одно слово — специалист по психологической разрузке.

Настроение преотвратное. Сон, что ли виноват? Черт знает что в голову лезет.

— Капрал Трак! — представляется мне мой заместитель.

— Как дела? — интересуюсь я.

— Двое в наряде, двое — отдыхающая смена. Остальные — в увольнении. Без происшествий, сэр! — докладывает капрал.

— Без чинов, Трак. Что слышно?

— Разное говорят, садж. Но одно точно — последние деньки гуляем. Вчера морские транспорты подошли. Чего уж теперь неясного.

— Да уж, понятно… Ладно, тащи службу. Послезавтра сменю тебя. Отбой.

— Счастливо, Ив.