Ностальгия – это память

…Мы из Афин через Милан летели в Лиссабон, и в Милане остались наши костюмы. С итальянскими самолетами это уже не первый раз. Ночью перед спектаклем Теодор вызволял наши костюмы. Принесли все в мой номер. Пришлось развешивать их в ванной – старый театральный способ гладить костюмы – и напускать горячую воду. Жалко, потому что у нас два уникальных кимоно, которые нам в свое время подарил Сузуки. Белое – свадебное, в павлинах и цветах – для Офелии; и красное, расшитое золотом и разноцветными нитями, для Гертруды. В каждой стране мы берем двух местных актеров – они помогают в игре и немного в переводе для зрителей. Ведь я начинаю спектакль сценой Гамлета с приезжими актерами, т. е. я – актриса с публикой. И эту сцену девочка переводит, а возникает Лаэрт – вступает в игру мальчик. У него получается плохо, и тогда он сердито мне бросает: мол, сыграйте этот монолог сами. Я начинаю – и постепенно становлюсь Гамлетом, т. е. на глазах зрителей вхожу в роль. По-моему, адаптацию я сделала хорошую. Перевод Пастернака. Перед началом работы я позвонила сыну Пастернака Евгению Борисовичу, который, слава богу, жив, и я с ним знакома, попросила разрешения на адаптацию (у него авторские права), и он мне позволил делать все, что хочу.

Играли мы в Лиссабоне в хорошем средневековом театре. Публика битком, и хорошие аплодисменты, хотя, как Вы понимаете, я к ним отношусь безразлично. Был банкет. И какая-то зрительница, такая дама с золотыми украшениями, подошла ко мне с комплиментами и посетовала, что она не знает русский; я ей говорю: «Но ведь вы знаете текст Шекспира». Она меня спрашивает, а есть ли перевод на французский, чтобы почитать, я ей говорю, что есть даже на чукотский, и тогда она мне: «Надо будет прочитать». И еще один – критик, как он сказал, – тоже признался, что не читал «Гамлета». Вот цена зрительским аплодисментам. У меня с годами вырабатывается идиосинкразия к зрительному залу. Хорошо, Теодор меня научил играть по вертикали, как играли древние греки: «я и Дионисий». А что им оставалось делать: ведь спектакль начинали утром, когда солнце в зените, – все главные монологи, а с заходом солнца умирали герои. В это время зрители жили своей жизнью – кто смотрел на сцену, кто спал, кто ел, ну и т. д. Сейчас спектакль идет три часа, а наш «Гамлет» – полтора, и все равно зрители не включаются полностью. Шелестят программками, жуют конфеты, говорят по телефону. Поэтому: «я и Бог» – вертикаль…

Письмо к N.N.

2002 год 4 марта

…Опять Афины!!! Нет сил! Сыграла здесь в театре у Теодора Терзопулоса подряд десять «Гамлетов». Иногда Теодор ругает меня после спектакля за «русский психологический театр». Он любит жесткий рисунок, минимализм и сдержанность и, кстати, поставил очень жесткий свет из боковых кулис. Они пронизывают сцену лучами. По «картинке» красиво. Но что зрители понимают? Не знаю. Сидят, правда, тихо, как мыши.

Все дни у меня здесь абсолютно одинаковые. У меня тут, наверху, в театре, квартира. Ночью страшно: во всем доме я одна. Встаю часов в 12 дня (±), пью чай, иду гулять, благо театр Теодора в старом районе, недалеко их знаменитая Плака – с одной стороны и площадь Омония – с другой. В 16 ч. – что-то перекусываю или в кафе, или дома. К 7 ч. спускаюсь вниз на грим. В 9 ч. вечера – начало. Правда, всегда с опозданием: греки собираются медленно. После спектакля иногда с Теодором и с каким-нибудь гостем идем в таверну. Смотрел тут недавно нашего «Гамлета» продюсер из Германии. Ему понравилось, пригласил нас играть в сентябре во Франкфурт.

Теодор попросил сыграть еще три спектакля здесь – просит публика – я отказалась – устала. Ни с кем не общаюсь. В свободное время пишу мои соображения по поводу «Поэмы без героя» Ахматовой. М.б., выйдет книжка.

Завтра полечу в Москву: плохо себя чувствую. Болит сердце…

Из дневников 2002 года

19 февраля

Прилетела в Афины. В «моей» квартире сделали ремонт. Очень все чисто и хорошо. Текстовая репетиция с греческими актерами. Девочка – хорошо, мальчик – плохо. Заметила, что молодых актеров талантливых найти труднее, чем молодых актрис. Это во всех странах.

20 февраля

Очень устаю от перепадов климата и всего. Болит голова. Буквально нет никаких сил. Тем не менее заставила себя сходить на рынок – купить что-то поесть. В доме ничего нет. Купила зелени и рыбу. Во 2-й половине дня – дождь. Моя голова его «рожала». Днем долго световая репетиция. В 21 ч. – «Гамлет». Как всегда, начался на полчаса позже. Играла на «троечку». Нет сил.

21 февраля

С утра солнце. Хоть какая-то радость. Сделала свой обычный прогулочный круг. Все знакомые собаки на месте.

«Гамлет» снимали на видео с одной точки и далеко. Моя энергия на экран не передается, я знаю. И останется после этого спектакля что-то неудобоваримое. Звонила Маквала, сказала, что Микки заработал 500 рублей: Лейла гуляла с ним на Патриарших, а там снимали какое-то кино и попросили Лейлу с ним пройтись в массовке, а потом заплатили деньги. Микки без меня там скучает. Надо бы опять его взять сюда.