Ностальгия. ОЭ!..

Эти женщины ищут любовь, а находят усталость,
А мужчины стаканами черпают скуку со дна.
И торопятся жить, догоняя беззубую старость,
И рожают детей, к дают им свои имена.
Здесь теряются корни причинных и следственных
связей,
И звенит кандалами свободы затравленный дух.
Поколения чахнут в плену «буржуазной заразы»,
И заблудшие жертвы трясёт социальный недуг.
Но потоки волнений сливают в единое русло
Под навязчивый пафос болезненно умных речей.
Здесь искусством считаются споры о целях
искусства,
Здесь стоят монументы, и вовсе не строят церквей.
Здесь удавят за рубль, миллионы бросая на ветер,
Обещая слепую уверенность в завтрашнем дне.
На похожих родителей смотрят похожие дети,
Принося себя в жертву заслугам в минувшей
войне.
Теоретики льют из пустого сосуда в порожний —
Некорректный подход, но зато не болит голова.
Здесь имеющий право так редко имеет возможность,
А имея возможность, так часто плюют на права.
Здесь поэты плодятся как кошки и дохнут как мухи,
Музыкантов никто не услышит, играй — не играй.
Здесь рожают детей, обрекая на новые муки.
Здесь не веруют в бога, но верят в несбыточный рай.

1988

Осень

Осень лижет тротуары
И плюёт на наши крыши.
По подвалам жмутся пары,
По подвалам дохнут мыши.
Я копаюсь в смысле жизни,
Будто в собственном дерьме.
От словесных онанизмов
Помутилось в голове.
По Европе бродит призрак…
(Я взахлёб читаю Маркса!)
Бедный призрак коммунизма!
Сколько можно эдак шляться?
Старый Вильям, глупый Вильям,
Тень отца и праотца.
Я тупею от бессилья
В ожидании конца
Политических прогнозов,
Обличительных заметок,
Повсеместного невроза
От запретов на запреты.
…У попа была собака,
Очень поп её любил.
Она съела кусок мяса,
Поп не вынес и убил.
Испустила дух бедняга
И отбросила копыта.
И уже восьмой десяток
Ищут, где она зарыта.
Я сижу в своей квартире
На четвёртом этаже.
Осень. Холодно и сыро.
И паскудно на душе.

1988

Айдар Хусаинов Оэ!..

Жене и дочери посвящаю

«Выйду вылить воды…»

Выйду вылить воды и надену защитного цвета рубаху,
Сто двенадцать шагов, а потом повернуться назад.
Я закрою глаза в ожиданье наплыва животного страха,
А потом, а потом я открою глаза, я открою глаза.
Как мне было темно и прохладно в моей комнатушке
знакомой!
Неужели и я покидаю её, чтобы расплёскивать зло и
добро?
Неужели и мне не хватает огня за порогом заветного
дома,
Где в руке серебро или в горле блестит серебро?
Что же делать, когда от порога к порогу дорога
витая?
Ты назавтра жилец, а сегодня стропила горят,
И Борис Пастернак как удод над высокой травой
пролетает,
Где за лугом блаженные сосны как люди из бани
стоят.

Снегопад