Ностальгия по унесенным ветром

Бруклинская фабрика мистера Полтнера представляла собой комплекс взаимосвязанных отдельно стоящих зданий, подобных тем, что находились в Атланте, только гораздо больших по своим размерам и количеству. В них размещались производственные цеха, сортировочные и упаковочные помещения, склады готовой продукции и швейные мастерские по изготовлению готовой одежды. В этих зданиях находилось много станков и всякого оборудования, в том числе и новейшего, парового. Над каждым зданием возвышалось по несколько труб, они пыхтели и дымили, сливаясь с монотонным шумом станков, доносящимся из приоткрытых окон, и увидев их, Скарлетт подумала, что все эти здания похожи на огромные паровозы, не хватает только колес, чтобы они сдвинулись с места и отправились в дальний путь.

В цехах было много людей, но они не суетились без нужды и находились каждый на своем рабочем месте. На фабрике Эндрю Полтнера Скарлетт не увидела ни одного негра, зато наряду с мужчинами здесь работали и женщины, особенно за прялками.

Первая экскурсия по цехам произвела на Скарлетт ошеломляющее впечатление и поселила сомнение в том, что она когда-нибудь сможет освоить это новое для нее дело. Расхаживая по цехам, она дотошно приглядывалась к тому, что там происходит и задавала уйму вопросов Клаусу и Эндрю Полтнеру.

Однако хозяин фабрики был не намерен долго разгуливать со своими экскурсантами по цехам. Он сообщил, что на сегодняшний вечер у них запланирована совсем другая программа.

Гастролировавшая в это время в Нью-Йорке итальянская опера, давала Травиату, и мистер Полтнер приобрел билеты для себя и своих гостей на эту популярную нашумевшую оперу, которую старшее поколение консерваторов в искусстве называло не иначе как «опера с неприличным сюжетом».

Это было приятным сюрпризом для Скарлетт и Клауса, ведь одно только посещение Метрополитен опера было настоящим событием, не говоря уж о самой Травиатте. И несмотря на то, что Скарлетт не сильно преуспевала в понимании оперного искусства, она с удовольствием созерцала трагическую историю любви деревенской девушки, попавшей в Париж, а в конце спектакля даже прослезилась.

Не успела Скарлетт оправиться от впечатлений после оперы, как Мериэм Полтнер сообщила ей, что через три дня ее супруг собирается устроить большой прием в честь какого-то важного богатого гостя, с которым он на днях заключил сделку.

– Не совсем выгодную в нашем теперешнем положении – доверительно поведала Скарлетт Мериэм – однако Эндрю считает, что это единственно правильное решение, которое следовало предпринять в сложившихся обстоятельствах. Но, ничего, ничего – успокаивая себя, приговаривала старая дама.

– Скоро приедет Фил, Эндрю введет его в дела, и думаю, мужчины мои еще попарят в синем небе.

– Ну, так вот, Скарлетт, человек этот – миллионер, владелец крупнейших банков в Америке, который, кстати, является пайщиком и одним из директоров банка, где берет займы правительство. И приходится он не то внуком, не то правнуком, не то внучатым племянником самого Жирара. – Жирар, Жирар, что-то знакомое было в этом имени, где-то Скарлетт уже его слышала, и причем, совсем недавно. Ах, да, большая вывеска на одном из зданий Уолл-стрит, гласила «Банк Жерара».

– А что, у мистера Полтнера совсем плохи дела? – нескромно спросила она миссис Мэриэм – неужели Филу и впрямь необходимо возвращаться в Нью-Йорк?

– Да нет, дела наши не так уж плохи, детка, и мы могли бы безбедно дожить с Эндрю до конца своих дней, да и Филу осталось бы немало. Но, видишь ли, дорогая, мой Эндрю пытается обеспечить сыну более выгодное место под солнцем. Сейчас, хоть и не на очень выгодных условиях, он вступает в большой совместный бизнес к влиятельным людям, и это, как считает мой супруг, намного выгодней, чем южный вариант Фила.

– Мне приятно это слышать, миссис Полтнер – сказала Скарлетт, искренне радуясь за супругов Полтнер, которые так радушно принимали ее у себя. – А то ведь у нас в Атланте все только и твердят, что отец Фила совсем разорился.

– Бедный мой мальчик – посетовала Мериэм Полтнер.

– Я представляю, как тяжело ему было переносить подобные слухи, ведь он у меня такой честолюбивый. Да и потом, Эндрю действительно сгустил краски перед Филом, сообщив ему, что дела наши совсем плохи, рассчитывая, таким образом, поскорее вернуть его в Нью-Йорк. Что говорить, Скарлетт, мой Эндрю уже стар для таких серьезных дел, и на сей раз, думаю, без помощи сына ему не обойтись.

Мериэм Полтнер задумалась и машинально облокотилась на стол, подперев рукой щеку, но уже через пару минут грустное выражение на ее лице сменилось озабоченным.

– Ах, Скарлетт, это очень важная особа и мне придется вовсю постараться с этим приемом, чтобы не ударить в грязь лицом. Боже мой, я ума не приложу, где взять время, чтобы успеть все подготовить! – сокрушалась она.

Скарлетт с Клаусом как раз собирались съездить на бруклинскую фабрику вдвоем без мистера Полтнера, чтобы спокойно, без суеты походить по цехам сколько захочется. Однако миссис Мериэм была в такой растерянности, что Скарлетт было неудобно не предложить ей свою помощь.