Читаем Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том I полностью

И не пожалели: этот дальневосточный окраешек земли российской оказался в то время настоящим раем. Да, была трудная и порой очень опасная работа – здешние моря и сам батюшка Тихий океан не всегда бывают ласковы. Многие калечились на непривычной морской рыбалке и даже погибали в нередкие здесь штормы. И жить приходилось семьями в общих брезентовых палатках, установленных на песчаном или галечном диком берегу, продуваемом всеми ветрами. Но заработки у рыбаков и рыбообработчиков были в ту пору умопомрачительно большими. Наверное, именно тогда впервые появилось это ходовое крылатое выражение – поехать на Камчатку за «длинным рублём». И снабжение здесь было просто сказочным: в магазинах – всё необходимое из продуктов и одежды. Даже забытые после НЭПа копчёные колбасы и окорока – их привозили сюда в бочках, залив для лучшей сохранности свиным салом. И вино в дубовых бочках – даже мадера из Испании. И всё это без каких-либо ограничений: только плати деньги и забирай. Стало привычным даже не стирать нательное бельё, особенно в горячую пору летней путины, – его просто выбрасывали, когда оно загрязнялось, и надевали новое, купленное в магазине. И совсем это не было каким-то особым шиком: люди жили в палатках, лишённые каких-либо элементарных бытовых условий, работали от зари до зари, и некогда им было заниматься стиркой или приготовлением домашних обедов. Поэтому и закупали бельё пачками, а обедали в рыбкооповских столовых – всего было в изобилии, и цены были практически незначительными по сравнению с заработками рыбаков и рыбачек. АКО – Акционерное Камчатское общество создавало все необходимые условия, чтобы заинтересовать людей оставаться в этих ранее безлюдных, но богатых рыбой, местах на постоянное жительство.

Первый год мои родители работали на острове Карагинский, что в северной части Камчатки. Там, на совершенно диком берегу бухты Ложных вестей, на краю северной тундры, в 1934 году начал действовать новый крупный камчатский рыбокомбинат. Но осенью, по причине почти полного отсутствия сносного для зимовки жилья в только что созданном предприятии, большинство людей, заключивших договора на многолетнюю работу – на три или пять лет, были перевезены в более обжитые места в южной части Камчатки. Мои родители поселились в Новой Тарье (сейчас это посёлок Рыбачий) и стали работать на Авачинском рыбокомбинате – самом старом на Камчатке. В лето 1947 года, когда мы снова переехали всей семьёй из Вилюя в Новую Тарью, мы с мамой копали грядки под картофель на пологом склоне у подножья полуострова Крашенинникова. Склон сопки обрывался невысокими серыми скалами над урезом воды спокойной в летнее время бухты. И мама показала мне место, где в штормовую осенью погоду в 1934 году у этих совершенно нестрашных скал, рядом с длинной галечной косой, на которой находились производственные цеха рыбокомбината и зимовали на катках нехитрые деревянные рыбацкие судёнышки, разбился кунгас с людьми, доставленными с острова Карагинский. Их привезли в Петропавловск, конечно же, пароходом, а оттуда в Новую Тарью уже катерок потащил на буксире через всю Авачинскую губу кунгас с людьми. Сильный осенний восточный ветер разогнал большую волну, и слабомощный катерок на подходе к причалу комбината не справился с маневрированием. Потом вообще лопнул буксирный трос, и неуправляемый кунгас бросило крутыми волнами на быстро приблизившиеся скалы. Мама сказала, что тогда здесь погибло 19 человек. А нашей семье и на этот раз повезло…

Через год в Новой Тарье появился на свет и я. В то время родители уже не жили в палатке: им дали отдельные две комнатки в уютном 4-квартирном деревянном домике с роскошным видом на Тарьинскую бухту. В 1940 году мы переселились в село Вилюй – километрах в 15–20 к югу от Новой Тарьи. Кстати, в этой же квартирке мы снова поселились и зимой 1947 года, когда переехали обратно из Вилюя в Тарью. И тогда я, уже основательно повзрослевший, впервые увидел на идеальном летнем зеркале просторной бухты, окружённой высокими сопками, подводные лодки Камчатской флотилии.

Но это уже другая история…

Письмо второе

Прибой океана

1

…Где-то далеко над океаном родился ветер.

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма из XX века

Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том I
Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том I

В повести-эссе «О времени. О жизни. О судьбе» журналист Виктор Холенко, рассказывая, казалось бы, частную историю своей жизни и жизни своей семьи, удивительным образом вплетает судьбы отдельных людей в водоворот исторических событий целых эпох -времён Российской империи, Советского Союза и современной России.Первый том охватывает первую половину XX века жизни героев повести-эссе – в центральной России, в Сибири, на Дальнем Востоке. Сабельная атака времен Гражданской войны глазами чудом выжившего 16-летнего участника-красноармейца, рассказы раненых бойцов морского десанта, выбивших японцев из Курильских островов, забытые и даже специально уничтоженные страницы послевоенной жизни в дальневосточной глубинке, десятки известных и неизвестных прежде имён – живые истории людей в конкретную историческую эпоху.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Виктор Холенко

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии