Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III

Так до конца праздничного заседания я и просидел в недоумении, совсем не слушая докладчика, и ломал голову над вопросом, что же крамольное узрела Клавдия Матвеевна на первой страничке газеты (а что это и в самом деле была первая страница, я сразу узрел!), ведь там ничего, кроме Призывов ЦК КПСС, и не было напечатано! А когда уже после заседания Олег Петрович показал мне эту первую страничку, где жирно карандашом был очерчен один из призывов, не помню даже, под каким номером он значился, у меня, как показалось, даже волосы на голове зашевелились. Вот какая абракадабра была там напечатана полужирным петитом в строках размера на 4,5 квадрата: «Трудящиеся всех стран, боритесь против всех форм Советского Союза!..» И далее – уже по верному тексту.

Вот это был ляп так ляп, ничего не скажешь!

Конечно, пришлось попереживать не мало, хотя мне сразу же всё стало ясно: опять наш опытный, старательный, безотказный, но очень болтливый за работой метранпаж Володя Стецько всех подставил – и корректора, и дежурного по выпуску номера, называемого между собой «свежей головой» и обычно назначаемого по очереди из творческих редакционных работников, и самого редактора в конечном итоге. Была за ним такая страсть, как у старушек на лавочках с вязальными спицами в руках, судачащих безудержно о чём угодно, да лишь бы не молчать, а пальцы рук совсем автономно работают при этом. Да вот только в руках у метранпажа, верстающего газетную полосу, не бабушкины вязальные спицы в руках, а отлитая на линотипе металлическая строка после корректорской правки и которую надо поставить в колонку на место такой же строки, но с ошибкой. А он увлёкся разговором с соседями за наборными столами, а пальцы его рук, у которых, как известно, совсем нет глаз, произвольно могут выхватить и из соседнего абзаца строку, которую абсолютно не надо править, а на её место поставить строку, предназначенную для абзаца с ошибкой. При третьей правке и после «свежей головы», часто совпадающей с ней, уже никто не читает полосы целиком, поэтому чужую строку, заброшенную метранпажем по халатности в чужой абзац, вместо его своей и не имеющей ошибки, никто уже не сможет обнаружить. А просто снова исправят ту строку с ошибкой, которую не выбросил метранпаж. Так и тут случилось: я вспомнил, что дважды, уже при редакторской правке, отмечал ошибку в одной и той же строке, якобы не замеченную линотипистом или метранпажем, а она, родимая, уже исправлена и стоит в полосе, но только совсем в другом абзаце, вляпанная туда не в меру разговорчивым метранпажем. Вот и случился такой несуразный ляп, который в иные годы мог бы стоить головы не только одному редактору, но и всем участникам правки полосы.

Отделался я всё-таки довольно легко, сумев убедить первого секретаря райкома и иже с ним в причине такого казуса. Однако на бюро райкома партии мне всё же объявили выговор, правда, без занесения в учётную карточку. Да и обсуждался этот вопрос на бюро кулуарно, без лишних глаз и ушей, по этой причине, видно, и не вышел за пределы района, в том числе и в крайком партии. А всего через несколько месяцев этот выговор был вообще отменён.

Недавно в своих бумагах я всё-таки нашел этот «исторический» документ. Составлен он, на мой взгляд, довольно оригинально, а если сказать точнее, то очень даже умно. Приведу его текст полностью: