Нострадамус

La terre et l'air gèleront si grand eau,

Lorsqu’on viendra pour Jeudi vénérer:

Ce qui sera jamais ne fut si beau,

Dès quatres parts le viendront honorer.　

Земля и воздух заморозят так много воды,

Когда люди придут благоговеть в Четверг:

То, что было, никогда не будет таким прекрасным,

как было,

С четырех сторон они придут чтить это.

Дословно первая строка символизирует период скрытого развития, необходимость замкнуться в самом себе и проявлять терпение. «Замороженная вода» — символ Эго.

В целом речь идет о великом христианском таинстве — Тайной Вечере, Чистом Четверге.

«В то самое время, когда на Елеоне Христос вел с учениками беседу о последних днях, Иуда тайно проник во дворец Кайафы, чтобы встретиться с представителями власти. Он предложил саддукеям свой план: схватить Иисуса ночью вне города, не привлекая внимания толпы. Иуду, конечно, стали расспрашивать о замыслах Учителя и его приверженцах. Вероятно, Искариот сообщил, что Иисус, по его мнению, намерен провозгласить Царство Божие в день Пасхи. Опасаясь, что это будет какой-нибудь новый дерзкий акт, вроде изгнания торговцев из храма, иерархи ухватились за возможность своевременно предотвратить соблазн. Хотя арест был сначала отложен на послепраздничные дни, содействие Иуды заставило Синедрион изменить решение, тем более, что он вызывался сам провести стражу к месту, где обычно укрывался Иисус. Раз вступив на путь предательства, Искариот не мог остановиться. Теперь уже он был намерен извлечь и выгоду из своей измены. «Что хотите дать мне?» — спросил он, после чего архиереи немедленно заплатили ему за помощь. Получив деньги, Иуда как ни в чем не бывало вернулся к Учителю.

Утром в четверг Иисус велел апостолам готовиться к седеру, пасхальной трапезе. По уставу се следовало начинать вечером 14 писана, которое в том году приходилось на пятницу; но Господь знал о предательстве, знал, что Ему осталось быть на свободе меньше суток, и поэтому хотел успеть встретить Пасху в кругу учеников. Он придавал особое значение этому последнему в Его земной жизни празднику.

«Великим желанием возжелал Я вкусить эту пасху (в данном контексте — синоним пасхального агнца) вместе с вами прежде Моего страдания, — сказал Иисус, — ибо говорю вам: не буду вкушать ее, доколе не исполнится она в Царстве Божием». Апостолы поняли эти слова по-своему. Даже когда накануне Он говорил: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие», они не верили в трагическую развязку и продолжали думать, что нынешний седер станет кануном Его торжества.

— Где нам приготовить пасху? — спросили ученики. Было бы надежней оставаться в Вифании, но Иисус послал их в город к одному из своих тайных последователей. Пасха должна была состояться по Закону — в Иерусалиме.

— Идите в город к такому-то, — велел он Петру и Иоанну, — и скажите ему: «Учитель говорит: время Мое близко. У тебя Я совершу пасху с учениками Моими».

Сберегая драгоценные часы, Он принял меры предосторожности. Имя владельца дома было названо лишь только двоим. Христос дал нм знак: у ворот они встретят человека с кувшином, который и проводит их.

Обстановка секретности начинала беспокоить учеников: двое из них даже вооружились на случай внезапного нападения.

На исходе дня Иисус с учениками пришел в Иерусалим. Впервые за эту педелю Оп готовился провести там ночь. Хозяин уже ждал их… Каждая трапеза, сопровождавшаяся молитвами, считалась у иудеев своего рода обрядом. Места во время таких вечерей занимали по старшинству, которое строго соблюдалось. Поэтому апостолы, войдя, стали спорить, кто будет ближе к Учителю. Однако Иисус напомнил им, что они должны побеждать всякое честолюбие.

Ветхозаветные пророчества нередко изображали мессианское Царство в виде пира. Если судить по многим притчам Христа, Оп дорожил этим символом. Для Него собравшиеся за праздничным столом братья олицетворяли мессианскую общину, Главой которой был Он Сам.

По тогдашнему обыкновению все возлегли на низких ложах: Иоанн рядом с Господом, Симон — против Него, поблизости находился Иуда.

Священное событие Великого Четверга, которому предстояло жить в таинстве Литургии, стать средоточием Церкви и которое будет запечатлено в молитвах и гимнах, в творениях Джотто, Дионисия, Леонардо, происходило в обстановке непритязательной простоты. Только присутствие Искариота, если бы апостолы знали о его предательстве, могло омрачить вечерю. Но они пока ни о чем не догадывались.

Хотя законный срок седера наступал лишь на другой день, Христос, вероятно, во всем следовал пасхальному чину. Это был Его праздник. Его «новая Пасха», знаменовавшая уже не исход на свободу и усыновление Богом одного народа, а искупительный дар всему миру.