Нострадамус

Рейтары, растерянные ничуть не меньше, чем их начальник, бросились врассыпную. Во дворе остался только один из них, — чтобы выслушать инструкции. Когда с ними — надо сказать, очень быстро — было покончено, этот человек приблизился к решетке, опустившейся за Боревером, когда тот вошел во двор, и поднял ее.

— Пойдемте, — хрипло, словно умирающий, прошептал Лагард.

Не прошло и трех минут после этого, как двор наводнили люди с факелами, зазвенела сталь, засверкали бешеные взгляды. Сюда ввалилось не меньше сотни преследователей во главе с Роншеролем, который, окинув взглядом пустое пространство, где не оказалось никакого беглеца, подлетел к оставленному принять удар рейтару Лагарда и заорал:

— Куда повели парня? К королю?

— Парень не появлялся…

— Как это так?! — возмутился великий прево.

— Капитан услышал шум в соседнем дворе и бросился туда со всеми людьми, оставив меня караулить. Но никто так и не пришел. Вот видите: крышка мышеловки открыта!

Роншероль возвел глаза к небу, глухо выругался и, сникнув, стал оглядываться по сторонам, не зная, что же теперь предпринять.

А в этот момент Боревер и Екатерина, стоя лицом к лицу, мерили друг друга взглядами.

— Значит, это вы — Руаяль де Боревер? — резко спросила королева.

Молодой человек поклонился. Он был отважен и неустрашим, но от этого голоса словно холод проник ему в сердце.

— Значит, это вы угрожаете своей королеве? — все тем же ледяным тоном продолжала Екатерина.

Она ждала протестов, заверений в преданности, сожалений о том, что пришлось прибегнуть к угрозам… Но не дождалась.

— Да, мадам… — просто ответил Руаяль.

— Что вы знаете? Постарайтесь покороче. Чего вам надо? Будьте искренни. На что вы способны? Только без хвастовства.

— Мадам, — ответил Боревер все с той же ужасающей простотой, — я мог бы отправить вас на смерть за попытку убить Его Величество. Доказательство тому, что я не хвастаюсь? Вы же слушаете меня, всемогущая королева, меня, бедного малого, у которого ни кола ни двора… Чего мне нужно? Жить. Больше ничего. То есть мне нужно, чтобы вы дали свое королевское слово, что не станете покушаться на мою жизнь. Я говорю совершенно искренне, вы сами видите. А теперь вот что я скажу вам: во-первых, ваш сын Анри — не сын короля Франции, а следовательно, не имеет права взойти на престол, когда наступит его очередь царствовать. А во-вторых, это вы послали господина Лагарда заколоть короля около резиденции великого прево. Вот и все, мадам, больше мне ничего не известно.

Екатерина задыхалась.

— Значит, как вы сказали, — еле выговорила она, — через час кто-то объявит об этом королю?

— Через полчаса, мадам, — холодно возразил Боревер, взглянув на стенные часы.

— Вы можете помешать этому неизвестному явиться в Лувр?

— Да, мадам. Только я и могу сделать это. Но я займусь этим только в том случае, если вы поклянетесь озаботиться тем, чтобы моей жизни ничто не угрожало.

Екатерина вздохнула. Ей было очень трудно сдерживаться, так хотелось наброситься на этого наглеца, обрушить на него свою ненависть. Да, никогда еще ненависть такой силы не переполняла ее душу.

— Хорошо, — сделав над собой огромное усилие, пообещала она. — Я позабочусь о том, чтобы ничто не угрожало вашей жизни. Клянусь.

Боревер поклонился и сказал:

— Мадам, извольте вывести меня из Лувра, если хотите, чтобы я поспел вовремя.

— Пойдемте, — поторопилась ответить Екатерина.

III. На этот раз удалось!

Екатерина проводила молодого человека до пробитого в стене отверстия, служившего дверью в той части дворца, где еще шли ремонтные работы. По дороге они не встретили ни одной живой души. Королева сама открыла дверь. Секунды спустя Боревер был уже на улице. Екатерина прислонилась к стене, чтобы не упасть. Рядом с ней ниоткуда возникла тень.

— Следи за ним! — прошептала она. — Не спускай с него глаз! И помни: ты жизнью отвечаешь за то, чтобы я узнала, где он прячется!

Лагард удалился. Екатерина медленно пошла назад, поднялась по лестнице, миновала галерею, где толпились придворные, где раздавались крики, где, размахивая руками, вопили во весь голос.

— Нет, он же все-таки прошел по доскам через ров!

— Он в Лувре, это точно!

— Он здесь был!

Екатерина подошла к великому прево. Он был бледен.

Она повторила:

— Он здесь был.

— Мадам… — заикаясь, пробормотал Роншероль. — Мадам… О, вы что-то знаете! Мадам, я отдал бы жизнь за то, чтобы узнать то, что знаете вы!

— Завтра утром Лагард скажет вам, где скрывается этот человек.